– Ты не посмеешь рассказать, – в отчаянии воскликнул Стерлинг.
– Нет. Но ты ее прекрасно знаешь, Стерлинг. Финли всегда обо всем узнает. Она узнала, кто обрезал волосы ее Барби, хотя дома ее не было. В те выходные мы устроили вечеринку по случаю дня рождения. Кто угодно мог это сделать, но она знала, что вина на мне.
Стерлинг хохотнул.
– Я это помню. – Он на мгновение замолчал. – Ты права. Мы облажались.
Мои глаза закрылись. Губы едва касались динамика при следующих словах.
– Нет никаких мы. Я больше не хочу с тобой общаться, Стерлинг. Отныне каждый сам по себе.
– Элли…
Я повесила трубку и вздохнула, после чего, отстранившись от стола, начала собирать свои вещи перед обедом с Джоджо.
Как только я повернула за угол, она уже стояла возле выхода и ждала меня. Последовав за ней к ее «Оутбэку», залезла внутрь, обнимая себя, чтобы согреться. Джоджо, казалось, совершенно не обращала внимание на холод, спокойно повернула ключ зажигания, словно на ее руках не были надеты «спальные мешки», именующие себя варежками.
– Фотоаппарат взяла? – Спросила она.
Я приподняла сумку.
– Я решила отвезти нас в «Camp’s Café». В их меню нет блюд «с фермы на стол» (меню на основе только местных и региональных продуктов, часто – выращенных органическим способом), нет органики и прочего, так что местечко свободно от туристов и является одним из самых тихих в округе, я смогу показать несколько возможностей «Никона». Не могу дождаться посмотреть на твои будущие работы. У тебя, похоже, талант.
Я усмехнулась.
– Что? – Спросила Джоджо, выезжая на дорогу и тыкая в настройках обогревателя рукавицами.
– Финли тоже так говорила. Моя сестра.
– Она оказалась права. Быть может, мы начнем освещать не один только рынок сельскохозяйственной продукции и заблудших диких животных.
Джоджо припарковалась в переулке, предназначенном для «таунхаусов», усеявших весь квартал. По тому, как она вылезла из машины и хлопнула дверцей, ее это совершенно не обеспокоило. Мы шли рядом, я следовала за ней мимо мусорных контейнеров и нефтяных бочек сквозь дверь-ширму к заднему проходу на кухню.
– Джоджо! – воскликнул один из поваров.
Джоджо махнула рукой в знак приветствия, после чего жестом указала мне идти за ней мимо помещения для хранения продуктов, за грилем и мимо кассового аппарата.
– Мне как обычно! – Крикнула Джоджо. – Две порции.
Женщина за стойкой кивнула и передала своим сотрудникам.
– Два «Джоджоса»!
Стянув пальто, шарфы, варежки и шапки, мы положили их рядом с собой у окна.
– У тебя есть именной сэндвич? Круто.
– Нет, вообще-то. Просто я каждый раз заказываю одно и то же, тебе понравится. Поджаренный бисквит с авокадо, сверху яйцо средней прожарки и их фирменный соус. Корейский или что-то вроде того, что действительно странно для местечка с деревенской кухней, но это оху… очень вкусно. Поверь мне.