Они продолжали работать и после наступления темноты, пока вдоль холма от огня не осталось одно лишь скопление светящихся оранжевых угольков.
– Хорошо, – обратился Чиф по рации к Джубалу. – Пора вызывать наземную команду.
– Что он имел в виду? – Обратилась я у Тайлера. Он улыбнулся. – Наземная команда делает зачистку. Стягивает бревна в «черную зону» и сжигает их дотла. Наша работа считается оконченной, как только искры перестают пересекать барьер.
Успев собрать вещи, пожарные направились обратно к транспортным средствам. Я шла, держа камеру в руке, продолжая с легкостью документировать обратный путь уставших, покрытых пеплом мужчин, пробиравшихся сквозь лес; никто даже спасибо им не скажет за спасение бесчисленного количества деревьев и домов. Люди никогда не узнают, что же здесь на самом деле происходило или же сколько сил было положено, чтобы о случившемся никто не узнал. Единственным доказательством служила выжженная земля, оставшаяся позади.
Маленькая белая снежинка приземлилась мне на нос, и устремленный к небу взгляд обнаружил тысячи таких же крошек, сыпавшихся на землю. Снег, казалось, даровал команде второе дыхание, так что они начали оживленно обсуждать прошедший день и свои планы на оставшиеся выходные.
– Тебе тепло? – Поинтересовался Тайлер.
– Настолько, насколько это возможно при двадцати градусах, – ответила я.
– Элли, ты сделала несколько удачных кадров со мной? – Спросил Уоттс, игриво откинув невидимые пряди длинных волос.
– По-моему, я нащелкала, по меньшей мере, триста снимков с каждым, – затем подняла фотоаппарат, снова пролистывая кадры. Я была довольна собой. С каждым последующим щелчком затвора результат становился все лучше и лучше. К тому же для настраивания параметром мне требовалось все меньше времени.
Пожарные направлялись к грузовикам одним строем, освещая темный путь фонариками на своих касках. Ото всюду исходил запах гари – от воздуха, нашей одежды, впитываемый порами – не уверена, что когда-нибудь удастся избавиться от этого «аромата».
В шаге от нас сквозь заснеженный куст пронесся какой-то зверек, заставив все мое тело вздрогнуть.
– Похоже, что это был медведь, – съязвил Тэйлор. – Ты ведь не боишься скрывавшихся в тени огромных животных с клыками, способными содрать плоть с твоих костей, правда?
– Закрой пасть, - позади меня раздался резкий ответ Тайлера.
Я подтянула ремни рюкзака, не в силах сдержать улыбку и испытав облегчение, что Тайлер не видел моего лица. Новая страсть, названная Чифом «приключенческая фотография», стала не единственным, что заставило меня чувствовать себя на правильном месте. Пожары и фотографии порождали нервное возбуждение, которое, на удивление, успокаивало присутствие Тайлера. Их сочетание заменило жажду рисковать и употреблять наркотики, разрушавшие меня с четырнадцати лет.