– Помяни дьявола, и вот пожалуйста.
– Так теперь я стала воплощением Сатаны?
– Я просто хотел сказать, что как раз о тебе думал.
Сидя перед пустым холстом.
И он хотел ее нарисовать.
Считал, что она красива классической красотой.
Она почувствовала, как по коже забегали мурашки, но сразу же попыталась успокоиться. Что бы он там к ней ни чувствовал, он этого не хочет, а она хочет сохранить работу. Став вести себя как и подобает личному помощнику, она смогла побороть свои чувства, так может, если и его заставить видеть в ней лишь ценного работника, он тоже сумеет забыть о своих чувствах?
– Я все закончила, и мне больше нечего делать.
– Вот и замечательно. – Антонио обернулся и громко рассмеялся. – Решила подстроиться под мои фантазии о библиотекарше?
Лаура Бэт недовольно поправила очки.
– Решила соответствовать образу личной помощницы.
Поднявшись, Антонио подошел к ней едва ли не вплотную.
– Ты все еще хочешь на меня работать?
Наверное, умнее всего было бы воспользоваться щедрым предложением Констанцо, но слишком уж она устала от подачек, да и вообще всегда предпочитала заранее планировать свое будущее. А работа на Антонио в Италии была отличным планом. Тем более что Нью-Йорк ей не по карману, а висеть на шее у родителей она не хочет. Эта работа – решение всех проблем.
Вместо того чтобы отпрянуть, она сама подалась вперед, как бы говоря, что никого и ничего не боится.
– Да, я все еще хочу на тебя работать.
– Сумасшедшая женщина.
– Отчаявшаяся женщина. И тебе не удастся так просто от меня отделаться.
Слегка отстранившись, Антонио рассмеялся.
– Ладно, как скажешь.
– Тогда пойдем в офис и обсудим письма с заказами.
Антонио встал, собираясь последовать за Лаурой Бэт, но нерешительно замер. Все это время он обдумывал, как станет писать ее портрет, представляя мельчайшие подробности и самые незначительные детали. Буквально чувствовал, как по холсту порхает ведомая его рукой кисть, заполняя пустоту живым цветом и точеными формами…
Но стоило ему лишь потянуться за кистью, как у него сразу же затряслись руки, а сердце бешено забилось.
– Пойдемте, мистер, у меня мало времени.
Антонио едва не рассмеялся. Боже, если бы он только сумел запечатлеть ее такой. Невероятная чувственность, игривое нахальство и дерзкий смех. Даже пару лет назад ему было бы непросто передать все это в своем творении, но сколько удовольствия принесла бы эта работа… А сегодня он просто не может взять в руки кисти.
Пытаясь побороть тоску, Антонио провел по лбу дрожащей рукой. И вот он снова в ловушке. Все существо сгорает от желания творить, но пальцы отказываются подчиняться.