— Сестра… Я хотел задать вам один вопрос. Вы помните, что я сказал, как только приехал сюда? Разве я не предупреждал вас, что буду трудным и неблагодарным пациентом?
— Ах, вот вы о чем! — Марго натянуто улыбнулась.
— Я был прав, не так ли?
— Да, все получилось так, как вы и сказали, мистер Реннингтон.
— Отлично, — ответил Кэри. — Мне нравятся женщины, которые говорят правду. Честность и привлекательность редко уживаются друг с другом… — На его лице вновь появилось ироническая усмешка.
— Вы думаете? — неосторожно спросила Марго, отлично понимая, что было бы лучше пропустить его слова мимо ушей. — Это касается и мужчин?
Он усмехнулся, прищуренные глаза блеснули.
— Мужчины, моя дорогая сестричка, всегда были гадкими обманщиками!
— Да, но думаю, не все они таковы.
Кэри внимательно посмотрел на нее и внезапно рассмеялся:
— Дорогая, вы неправдоподобно добродетельны! Но вы мне нравитесь.
— Ждете благодарности? — Марго уже досадовала, что вновь поддалась на его провокацию.
— Это я должен быть вам благодарен — люблю новые ощущения. Мне еще никогда не доводилось сталкиваться с пуританами.
— Я не пуританка, мистер Реннингтон! — Марго круто повернулась к нему. — Вы… вы просто отвратительны!
Он снова усмехнулся, и Марго внезапно показалось, что перед ней совершенно другой Кэри Реннингтон — более молодой и естественный. Она никогда прежде не слышала, как он смеется, и, к ее удивлению, его смех показался ей даже приятным.
— Теперь вы должны отдохнуть, — холодно сказала она. — Вам еще что-нибудь нужно?
Он покачал головой, и Марго вышла из палаты, притворив за собой дверь.
Кэри продолжал смотреть на то место, где только что стояла она. «Вы просто отвратительны!» — прошептал он. Черт, какое ему дело до того, что она думает! Ни одна женщина не в состоянии слышать правду о себе!
На кухне Марго налила себе чашку чая и села у стола. Никогда ей еще не случалось терять самообладание в присутствии пациента. «Стыдись! — ругала она себя. — Сестра милосердия не имеет права нервничать! Но что мне остается делать, если меня постоянно оскорбляют!»
И все же, зная, что Кэри невыносим, что терпеть его общество невозможно, что он жесток, циничен и чрезвычайно самодоволен, Марго не переставала испытывать к нему жалость.
Она часто слышала, как обсуждают его другие сестры. Собираясь вместе, они припоминали его буйные вечеринки, сомнительных друзей, которых он находил неизвестно где, судачили о его репутации сердцееда…
— Справедливости ради, — как-то серьезно сказала одна, — следует заметить, что он никогда не совращал девственниц и не связывался с чужими женами, какими бы привлекательными они ни казались. По-моему, именно отвергнутые женщины и пустили слух о его бессердечии.