На лодке даже при режиме молчания тишины нет, но каждый звук привычен, определяем, имеет свое объяснение. За час хода до полигона лодку внезапно встряхнуло, послышался треск, переходящий в скрежет, лодка, будто споткнувшись, резко пошла в глубину с дифферентом на нос, да так, что я еле удержался на разножке.
— Вот, блин, поцеловались с кем–то, — вороном каркнул старпом.
Я, как мне показалось, спокойно, не повышая голоса, скомандовал:
— Продуть среднюю!
— Есть продуть среднюю!
— Рули действуют?
— Действуют.
— Снять давление в средней. Прослушать горизонт. Доложить по отсекам, что наблюдали.
И сразу тревожный доклад:
— Удар в районе первого отсека.
— Слушать в отсеках. Всплыть на глубину семь метров.
Звонкий голос акустика:
— Слышу шум винтов по пеленгу триста двадцать. Шум удаляется.
— Боевая тревога, вид готовности один, определить элементы движения цели. Режим докладов — одна минута.
Акустик:
— Шум уменьшается, контакт потерян. Установить его не удалось!
— Всплыть в надводное положение! Приготовить дизеля к пуску.
Зашипел, загомонил воздух, выдавливая из цистерн воду, лодка замерла, стала всплывать, и вот уже ее качнуло легкой волной. Я потянулся к «Каштану»: «Помощник и боцман — наверх!» — натянул перчатки, полез по осклизлому трапу, отдраил верхний рубочный люк, выбрался в рубку, огляделся. Мир был заполнен солнцем, от бликов резало глаза, на поверхности ничего постороннего, что говорило бы о столкновении. Но командирский глаз вычленял детали, оценивал обстановку: в носовой части по левому борту торчали ошметки легкого корпуса, как раз в районе ракетного контейнера, в шпигатах пенилась вода, баклан прочерчивал свой путь в небе. Прижал к глазам окуляры бинокля. Волна, казалось, лизнула стекла, вроде бы я даже запах морской воды унюхал. Чистый горизонт и локатор ничего подозрительного не засек. Навалилась секундная слабость, я ее тут же подавил, голова работала четко — сомнений в том, что произошло столкновение, нет. Но с кем? В этом квадрате наших лодок не должно быть. Шли мы на глубине шестьдесят метров, лодка завершала циркуляцию влево, я готовился подвсплыть на перископную глубину, чтобы выйти на радиосвязь. И садануть меня мог неопознанный объект лишь в случае, если находился он рядом, англичане и норвежцы такого себе не позволяли, а вот если лодка американская, то от них можно было ждать чего угодно. В последнее время, по данным разведки, американцы вели себя нагло, авиаторы засекли их атомную субмарину у входа в Мотовский залив, обвеховали буями, корабли ПЛО кинулись в погоню, но лодке удалось оторваться.