Трубка, после долгой паузы нехотя–осторожно процедила:
— Здравствуйте.
— Константин Андреевич. У меня к вам срочное дело. Только Вы можете мне помочь.
— Я слушаю.
— У меня вчера погиб брат… — Николай сделал паузу, надеясь услышать реакцию милицейского чина на это известие.
Милицейский чин на том конце радиолуча сделал стойку легавой и выдержал паузу в лучших традициях Станиславского и Немировича — Данченко.
«Вот, сука, как жрать из моих рук, так всегда пожалуйста, а тут надо же, честь мундира бережет — не может элементарного соболезнования высказать по Грише», — Князев зло сжал трубку телефона.
— Так чем я могу Вам помочь, — наконец отозвалась трубка.
— Мне нужен цинковый гроб. По ряду обстоятельств, похороны состоятся через два дня и, сами понимаете…
— Я понял. Хорошо. Найдите капитана Мирзоева, он все уладит. Я ему сейчас перезвоню.
— Спасибо Константин Андреевич.
На том конце дали отбой.
«А сучонок, — удовлетворенно подумал Князев, — все же помнишь из чьих рук черную икру жрешь». Выждав с полчасика, Николай позвонил Мирзоеву.
— Еще раз привет, Алик.
— Привет. Ко мне только что позвонил Константин Андреевич. Попросил помочь тебе.
— Мне нужен цинковый гроб.
— Считай, что он у тебя уже есть. Я буквально перед твоим звонком позвонил одну знакомому в Д-ск — вместе в милицейской школе учились. А он там заведует всеми такими делами. Так вот у него, после Афгана, с десяток цинковых гробов осталось. Я сослался на Константина Андреевича и тот сказал, что все оформит. Пройдет твой Гриша по бумагам, как милиционер–герой, погибший на боевом посту. Завтра утром гроб привезут к нам. У нас ты его и заберешь.
— Спасибо, Алик. Я в сауне тебя отблагодарю.
— По полной программе? — немедленно, по–восточному сладким, стал голос в телефонной трубке.
— По сверхполной, — окончательно умаслил милицию рэкетир.
«Так, а теперь Гриша, я преподнесу тем классный подарок. Но для этого я должен найти церковного звонаря». Черный «Опель» направился к церкви.
Юрий Степанович был человеком стеснительным, добрым, безобидным и чуть–чуть туповатым — набор качеств, гарантировавший его обладателю устойчивое жалкое существование практически в любой стране, не говоря уже о той в которой он жил. С горем пополам окончив школу, он сразу пошел работать на завод, резонно посчитав, что лично для него процесс обогащения интеллектуальными достижениями мировой цивилизации закончился и вложенных в его голову знаний вполне хватить для работы слесарем. В силу своей стеснительности женился он поздно, в тридцать пять лет, на двадцати восьмилетней девице, чья душа устала от многочисленных неверных, непостоянных поклонников, а плоть — от не менее многочисленных абортов от этих поклонников. Поэтому, заприметив скромного, стеснительного Юрия Степановича, да к тому же с отдельной двухкомнатной хрущевкой (родители его к тому времени уже умерли) она быстро смекнула, что при таком муже она и статус добропорядочной замужней женщины приобретет и на стороне оттянуться сможет. И не успел наш Юра оглянуться, а над его головой уже играл свадебный марш Мендельсона и какая–то бойкая, вертлявая женщина в белом платье и фате иронично–довольно и даже чуть плотоядно смотрела на него.