Их глаза встретились и одновременно смущенно опустились.
— С огромным удовольствием, — после паузы, «осевшим» голосом ответил Сергей.
— Что с огромным удовольствием — с огромным удовольствием научишься входить в чат или с огромным удовольствием будешь для меня мужчиной, а не священником, — девушка лукаво смотрела на Сергея.
— И то и другое, — ответил тот и смущенно улыбнулся.
— Что ж, давай буду тебя учить, — разряжая возникшую паузу, сказала Инна.
— Давай, и проверим заодно — правильно ли меня обучали в семинарии. Пусть Господь сам скажет о себе.
— Смотри внимательно, что я буду делать. Это довольно просто, — и вновь девичьи пальцы забегали по клавиатуре. И вновь бесстрастно замерцало окно чата, того чата. Инна посмотрела на Сергея:
— Начинаем?
— Давай, — священник весь внутренне сжался.
Пару уверенных ударов по клавиатуре и на экране загорелось:
Здравствуй. Я снова пришла к тебе.
Несколько долгих миллисекунд электроны компьютера раскладывали эти робкие почтительные слова на бесстрастные импульсы и передавали их туда, и столько же они обрабатывали слова, пришедшие оттуда.
Здравствуй, Инна. Сергей хочет увидеть то, что увидела ты? Что ж, пусть смотрит.
Мигнул экран, и в квартиру конца двадцатого века ворвался гам улицы Иерусалима начала первого века. И в этом волшебном окне — результата совместных усилий всемогущества Бога и гениальности Человечества, появились лица и раздалась речь людей, чья плоть давно истлела а черепа вот почти уже тысячу лет пустыми глазницами забитыми землей взирают на окружающий их мир и уже ни проклинать, ни осуждать они больше никого и ничего не могут ибо и в провалах ртов их тоже земля.
А компьютер продолжал «крутить» картинку. Сергей увидел огромное помещение, и в нем толпу галдящих людей которые окружили двоих: молодого стройного человека в белой одежде и женщину, лежащую у его ног. «Христос и Мария Магдалина в храме», — догадался Сергей. «Так вот как кой ты», — с волнением подумал священник, всматриваясь в черноволосого мужчину среднего роста. — Похож и одновременно не непохож на тот образ, который рисуют сейчас. Тонкие черты лица, умные, пронзительные карие глаза, высокий чистый лоб. Все так. И все же Ты отличаешься от того образа, который мы себе представляем. Вот только чем? — Сергей еще пристальней впился глазами в лицо Мессии. — Так чем же ты отличаешься? — и тут он понял чем. — На картинках ты более святой, более скорбный, а здесь, в компьютере, ты красивый, уверенный в себе молодой мужчина, с породистым загорелым лицом. Этакий интеллигент в третьем колене». А толпа бурлила, неистовствовала. Из общего ора криков четко обозначилось: