— Учитель, как–то звучит теплее, чем руководитель.
— Но руководитель намного больше имеет возможности корректировать поведение своих подчиненных, его приказы обязательны для выполнения. Да и дать он им может намного больше, чем учитель.
Инна задумчиво крутила стакан в руках. Потом подняла глаза на Сергея:
— И все–таки к Богу ты пришел не по нужде или, скажем так, почти не по нужде.
— Что–то я не пойму тебя, — Сергей вопросительно посмотрел на девушку.
— Ну, знаешь, как часто бывает — заболел человек смертельной болезнью. Врачи от него отказались, а умирать то страшно. И тут он, естественно, вспоминает про Бога с его всемогуществом, ну и загробную жизнь человек тоже имеет в виду. Ведь умереть, умереть навсегда, ой как не хочется.
— Я понял. Ты права, к сожалению, для многих Бог — своего рода последний–препоследний запасной парашют в том прыжке, который называется жизнь. Когда основной парашют то ли не раскроется, то ли порвется, человек рвет кольцо этого парашюта, — сказал Сергей и тут же вспомнил сбившегося с пути и сейчас вроде бы только–только нащупывающего дорогу Льва Матвеева.
— А что ты подразумеваешь под основным парашютом? — девушка вопросительно посмотрела на собеседника.
— Основной парашют? Это основные мирские жизненные ценности, например, когда неожиданно сбрасывают с пьедесталов идолов, веру в святость которых человек впитал не то что с молоком матери, а со сперматозоидом того мужчины который его зачал. И эти идолы вдруг оказываются негодяями или безжалостными фанатиками. А на, не успевшие покрыться пылью, пьедесталы уже лезут другие, не лучше прежних, когда какая–нибудь страшная болезнь поселяется внутри тебя и родные виновато и сочувственно стараются не смотреть тебе в глаза, когда предают тебя твои дети, когда любовь превращается в физиологические спаривания, когда обрушивающиеся на человека беды сбивают его с ног, вот тогда он падает на колени и вскинув руки в небеса вопит: «Верую в тебя Господи». Но там, в его душе бьется мысль, подлая мысль, тщательно скрываемая от всех: «Я в тебя верую, Господи, но за это ты помоги мне в этой земной жизни, ибо она у меня не удалась, но, а если не можешь помочь сейчас, то возьми меня потом к себе в Царствие небесное и дай мне там жизнь счастливую и спокойную». Эгоистичная мысль. Люди постоянно, скатываются к потребительскому отношению к Богу. Во всем мире правит религия супермаркета — я в тебя, Господи, вроде бы верю. И эта вера моя — чековая книжка. И на нее, Господи, позволь мне в твоем супермаркете купить то, что я захочу — счастье, здоровье, удачу в жизни. Ну и что бы деньжат в конце осталось для самой последней, самой ценной, самой дорогой покупки — загробной жизни.