— Ну, наконец-то! — выкрикнул он крайне раздраженно. — Где тебя носит? Где вас носит всех? Я пытаюсь дозвониться до тебя больше часа…
— Я тоже рада тебя слышать, — перебила я его.
— Это не смешно! Если ты намерена со мной расстаться, то давай поговорим как взрослые люди, а не будем играть в прятки.
— Мне действительно надо с тобой поговорить, — у меня начинала болеть голова.
— Что-то случилось?
До Антона только сейчас стало доходить, что у меня что-то произошло. Его «проницательность» иногда поражала, и я осознала, что мысленно отвечаю на вчерашние вопросы Кристофера. В этот момент я поняла, что не хочу замуж за этого человека и ни в коем случае не хочу иметь от него детей и жить долго и счастливо до конца дней своих.
— Случилось, — ответила я. — Можно с тобой поговорить?
— Может, встретимся в ресторане?
— Нет, — категорично ответила я. — Ты не против, если я сейчас заеду?
— Заезжай, — немного опечаленно сказал мужчина.
— Я все тебе дома расскажу.
— Хорошо.
На улице уже стемнело. Казалось, что уже глубокая ночь. Зимнее время было обманчиво. Стрелки часов показывали, всего, семь часов.
Холодный ветер колючими порывами налетал на прохожих, бросая в окна мелкие капли воды, срывающиеся с туч. Сырость вползала в складки одежды, впитываясь в кожу. Мне казалось, что я совершенно голая. От повышенной влажности невозможно было спрятаться под одеждой. Я опустошенно брела по улице, слушая завывания ветра и физически ощущая давление низких, тяжелых облаков. Через некоторое время я поняла, что замерзну, если немедленно не окажусь в теплом помещении. Я вызвала такси и назвала водителю адрес.
Антон жил в двухкомнатной квартире на проспекте Пушкина. Она не была такой шикарной, как у Кристофера, и такой вместительной, как мой загородный дом. Особенным комфортом она не блистала. Небольшие клетушки, казалось, способны раздавить находящегося внутри человека своей теснотой. Сегодняшний вечер вообще обещал меня превратить в лепешку. Я поздновато поняла, что после милицейского отделения лучше всего было поехать ко мне, а не к Антону. У себя я, по крайней мере, могла бы свободно вздохнуть.
— Что у тебя произошло? — с интересом спросил мужчина, когда я вошла.
— Можно для начала мне принять душ, а потом выпить латте. Ты же умеешь варить латте?
— Нет.
— Молотый кофе. Варишь его, как обычно, только не на воде, а на молоке. И, будь добр, положи одну ложку сахара.
— Я мог бы пойти в ванну с тобой, и ты заодно рассказала бы, что случилось. А что у тебя с пальцами? — прервал он мой отрицательный ответ. — Это похоже на вещество для взятия отпечатков пальцев.