Я равнодушно кивнула и снова уставилась в окно.
— Интересно, а это его самолет? — задумалась женщина, когда стюардесса закрыла дверь и рассказала нам о том, что запрещается и что разрешается делать на борту. Во избежание неприятностей нам нельзя было пользоваться на взлете мобильными телефонами и прочими электронными устройствами.
Юля что-то щебетала, совершенно не слушая стюардессу и восхищаясь то одним, то другим. Я не слушала тоже. Меня больше волновало то, что мы сейчас взлетаем.
Заработали двигатели, и самолет покатился на взлетную полосу.
«Понеслась», — подумала я, сглотнув. В памяти тут же возникли пугающие рассказы о том, как сильно вжимает в спинку сидения, как ведет себя желудок и как кружится голова. Приготовившись испытать все то, чем так часто меня стращали, я добавила в список еще и то, как такая многотонная махина может держаться в воздухе.
Так, стюардессы спокойны, они много раз это делали, так что бояться нечего.
Взлетная полоса предстала передо мной красивейшей длинной линией из лампочек, уходящих в темноту. Этот вид я лицезрела всего несколько секунд, потому что самолет вырулил на взлетную полосу, двигатели заработали сильнее, и мы пошли на разгон.
«Относись к этому, как к приключению», — последний раз успокоила я себя, вместе со вздохом приказав себе перестать бояться.
Меня чуть-чуть прижало к спинке сиденья, и вдруг самолет оторвался от земли. Возникло небольшое чувство невесомости, и мы стали набирать высоту.
«И все?» — разочарованно подумала я.
Я смотрела в иллюминатор, пока железная птица не взмыла выше облаков. Это было очень красиво — медленно проплывающая внизу земля и легкая дымка, похожая на туман. Под снегом не было видно ни дорог, ни города. Через несколько минут я совершенно потеряла ощущение расстояния и того, где же мы летим, и стала задумчиво оглядывать салон.
Итак, Испания? Помимо того, что там находится головной филиал «Максикрис», там нечего делать. Однако меня не покидает настойчивое чувство, что мы летим туда неспроста.
Раздался голос пилота, который приветствовал нас на борту самолета, пожелал приятного полета и попросил не расстегивать ремни без крайней на то необходимости. Обещал, что если что-то понадобится, можно воспользоваться кнопкой вызова стюардессы — она незамедлительно принесет все, что необходимо. Еще сказал, что полет будет длиться пять часов и двадцать минут.
Я глянула на циферблат, но тот же приветливый голос избавил меня от подсчетов времени, заявив, что, если погода не изменится, мы будем на месте в час тридцать минут по испанскому времени.