– Есть!
Михаил повернулся через плечо «налево – кругом» и пошел к своему экипажу, на ходу пожимая руки товарищей.
Однако, как впоследствии и оказалось, ордена ему не дали. Майор потом извиняющимся тоном сказал:
– Я отдал представление командиру дивизии, а в штабе армии завернули. Время, говорят, для наград не то. Вот крысы штабные! – Майор выматерился и продолжил: – Два истребителя человек сбил, командира и экипаж спас, бомбит не хуже других – чего им еще надо?
Но все-таки представление майора – пусть и отклоненное – сыграло свою роль. Михаила повысили в звании до младшего лейтенанта – первого офицерского звания. Обмывали всем звеном, как полагается, опустили «кубики» в стакан с водкой. Михаил выпил водку, поймал кубики языком и показал всем. Тут же ему их и прикрепили на петлицы. Даже Иванов пришел – ему уступили почетное место на колесе шасси.
– Летай и дальше так же, сынок! Не трусь, но и на рожон не лезь! Ты мне живой нужен, как и все в полку. – И выпил стакан водки до дна.
Два дня не летали. Механики ремонтировали самолет Михаила – заделывали пробоины. А Петру и летать было просто не на чем. Самолет Рожковца к дальнейшим полетам пока вообще был непригоден: одной шайбы киля практически не было, вторая держалась на честном слове. Удивительно, как самолет вообще долетел до аэродрома и пилоту удалось его посадить.
Другие звенья и эскадрильи летали интенсивно, возвращались изрешеченные пулями и снарядами истребителей, осколками зенитных снарядов. Враг рвался к Москве, бои шли ожесточенные, и штаб дивизии ежедневно требовал вылетов на бомбежку.
Но и немцы не дремали. Видно, агентура немецкая сработала или воздушный разведчик углядел, но аэродром засекли.
Все исправные самолеты вылетели на боевое задание, механики ремонтировали неисправные машины, и ничего не предвещало беды. Вдруг из-за леса на малой высоте выскочил «мессер». Пулеметно-пушечным огнем он прошелся по самолетным стоянкам. Все, кто был в эти минуты на аэродроме, бросились в отрытые щели.
За «Мессершмиттом» появились бомбардировщики «Ю-88». Бомбили с высоты тысячи метров.
Михаил, в это время находившийся у своего самолета, вместе со всеми спрятался в щель.
Ухнули первые взрывы, на головы и спины людей посыпались комья земли. Осколки бомб стучали по крыльям и фюзеляжу.
– Вот сволочи! Мы уже почти ремонт закончили – и на тебе! – в сердцах выругался механик.
Бомбардировщики сделали три захода и убрались, сбросив смертельный груз.
Люди выбрались из щелей.
Поле аэродрома было перепахано воронками, от нескольких самолетов остались только разбитые остовы, один самолет горел, распространяя по полю чадящий дым и запах паленой резины. Больше всего досталось стоянке «У-2». На первый взгляд эскадрилья ночных бомбардировщиков вообще прекратила свое существование.