не смогу это сделать – болото было и там, и гораздо дальше, окружая лес
неодолимой преградой и словно стискивая в одном гигантском кольце. Конечно, я отдавала себе отчет в том, что в нормальной природе такое невозможно, поэтому забралась мыслью довольно далеко и остановилась только тогда, когда
почувствовала, что чересчур увлеклась, ушла слишком далеко от исходной точки
и скоро опять ослабну.
Поспешив вернуться к озеру, я, пока еще оставались силы, попыталась
сделать по-другому: преодолевая раздражение, которое по мере приближения к
центру болота неуклонно возрастало, перейдя в итоге в самое настоящее
отвращение, я заставила себя посмотреть на тот путь, который мы уже прошли, и отыскать то место, куда мы вывалились из портала. Рассудив, что хотя бы там
должен найтись конец трясине… она ведь не может тянуться бесконечно, правда? Так что если тут она упирается в лес, но с другой стороны тоже должно
что-то быть, да? Вот я и захотела отыскать этот пресловутый край, раз уж по-
другому не получилось.
Вот только спустя какое-то время случился совершено непонятный казус – я
впервые в жизни уперлась в стену. Нет, я не увидела скалу и не врезалась со
всего маху в какую-то материальную преграду, но отчетливо почувствовала, что
дальше не смогу сделать ни шагу. Словно какая-то пелена повисла над
трясиной, мешая не только пройти, но даже просто взглянуть, что там дальше.
До какой-то черты доходишь, потом вязнешь в ней, как в патоке, а затем
окончательно останавливаешься и не можешь туда пробиться. Причем когда я
попыталась пройти вдоль этой преграды и понять, что она собой представляет, меня замутило. А когда я попробовала мысленно по ней ударить, так скрутило, что я в мгновение ока вывалилась из этого полу-сна и снова оказалась на берегу
озера – бледная, задыхающаяся и с подрагивающими от слабости руками, будто
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
111
даже недолгий контакт с этим проклятым местом начисто высосал из меня все
силы.
– Непростая ты девица, – вдруг задумчиво произнес у меня за спиной
знакомый надтреснутый голос. – Ой, непростая… и говор у тебя необычный, и
насчет многонога не обманула – издохла тварь окаянная. Не сунется больше
мою плотину рушить.
– Не переживай – их там еще много, – отдышавшись, повернулась я и с
подозрением уставилась на давешнего дедка. – А ты молодец – я уж решила, что не вернешься…
– Я – тцар речной, – строго посмотрел на меня оборванец. – А тцары свое
слово держат. Что хочешь в уплату за многонога?
Я удивленно кашлянула.
– А что ты можешь мне предложить?
– Камушков придонных пригоршню, – разом поскучнел водяной и