доме. – Ладно, хорошо, это жалкая хибара. Но уверена, что ты сделал с ней все, что мог. Моя
ненамного лучше. – Это очень любезно с моей стороны. Я думала, что у меня плохой дом, но по
сравнению с его жилищем это просто особняк с фонтанами и кольцевой подъездной дорожкой,
а трейлер, в котором я выросла, – отель «Четыре сезона».
Он смеется и обходит машину, чтобы открыть мне дверь, прежде чем я успеваю сама это
сделать. Я настолько удивлена, что не могу ничего поделать с застывшим на лице потрясением.
– Прости. Это привычка. Мои родители были вроде как строгими.
На секунду с Джетта слетает обычная маска жизнерадостности. Потом он снова улыбается и
ведет меня к дому. Ему требуются два ключа и два пинка ногой, чтобы открыть дверь.
– А еще есть секретный пароль, если пинки не сработают, – сообщает он мне, пропуская
внутрь.
– Какой? – шепотом спрашиваю я.
Джетт наклоняется ко мне, и его дыхание согревает мое ухо. Очень по-хорошему согревает.
Не страшно. А еще от него хорошо пахнет. Не разит потом, но и не несет «Аксом». Просто
легкий аромат… может, туалетной воды? Такой освежающий – на флаконе, вероятно, написано
что-нибудь вроде «Тропический лес». Очень вкусно. Пожалуй, я не против вдыхать его еще и
еще, но Джетт отодвигается.
– Если скажу, мне придется тебя убить.
– Ах, так значит, ты все-таки серийный убийца.
В ответ Джетт просто смеется. Бросаю на него сердитый взгляд, но он обгоняет меня и
проходит внутрь.
– Показать тебе квартиру? – Джетт обводит рукой гостиную, где стоит один из этих
страшных как смертный грех (если есть еще что-то более страшное, то он именно такой)
диванов в клетку, который он, вероятно, выбрал на какой-нибудь гаражной распродаже,
кофейный столик, заваленный пустыми красными пластиковыми стаканами, коробками из-под
пиццы и другим мужицким хламом.
– Да, конечно.
15
Пытаюсь не смотреть на пол, пока Джетт ведет меня через гостиную. За ней оказывается
кухня размером с почтовую марку. В ней полно желтых шкафчиков, стоящих тут, наверное, с
семидесятых, и всевозможных бытовых приборов, лет которым явно не меньше, чем
шкафчикам. Они такого, знаете, уродского зеленого цвета – надо было быть под кайфом, чтобы
посчитать его привлекательным.
Джетт потирает затылок, видно, что он немного смущен царящим здесь кавардаком. В
раковине тарелки, на кухонной стойке еще несколько коробок из-под пиццы, и, к тому же, в
воздухе чувствуется легкий запах прокисшего пива.