Временами я не сомневаюсь, что меня удочерили. Хоть я и похожа на всех остальных членов
семьи – у меня темно-русые волосы (сейчас, правда, мелированные) и голубые глаза, – веду я
себя совсем по-другому. Не раз слышала, как родители размышляли, не рехнулась ли я. Само
собой, они шутили, но все равно было больно слушать, как они обсуждают то, что я и сама
мучительно осознавала – что я не вписываюсь. Я долбаная паршивая овца.
– Спасибо. – Парень с ноутбуком вернулся. Он опирается руками на столик и наклоняется ко
мне так, что мы оказываемся лицом к лицу. Чувак, ты не слишком вторгся в мое личное
пространство? – Обычно я не доверяю незнакомцам свои вещи, но ты выглядишь… – Он
скользит глазами вверх и вниз по моему телу, и я ерзаю под этим внимательным взглядом. –
Заслуживающей доверия, – наконец заканчивает он.
4
Ну, наверное, так оно и есть. Скоро мне надо будет ехать на работу (я работаю в местном
банке в операционном отделе), так что на мне черная юбка-карандаш, заправленная в нее белая
блузка и изящные, но удобные желто-коричневые лодочки. В противоположность моему
строгому наряду парень одет в футболку с мультяшным роботом и откровенно мешковатые,
хоть и не чересчур, джинсы. Любому, кто посмотрит на нас, стоящих бок о бок, станет ясно, что
между нами очень мало общего.
– Полагаю, это комплимент, – говорю я, пока он возвращается к своему столику.
– Тебе решать, – отвечает он, не отрывая от меня взгляд, и наконец садится на свое место.
Качая головой, я отворачиваюсь. Мне все равно.
Начинаю вставлять наушники обратно в уши, но останавливаюсь, когда кто-то похлопывает
меня по плечу.
– За твои хлопоты, – слышу я его голос, поворачиваюсь и вижу, что он стоит прямо за моим
стулом, протягивая мне тарелку. – Булочка с малиной.
– Э-э-э, нет. Спасибо. Не надо. – Я только что доела черничный кекс и пью вторую чашку
черного кофе.
– Уверена? Это очень вкусная булочка. Можешь завернуть и забрать ее с собой. – Он
помахивает передо мной тарелкой, словно пытается меня соблазнить.
– Нет, спасибо. – Я снова отворачиваюсь в надежде, что он уйдет.
– Хорошо, тогда, наверное, я буду тебе должен.
Врубаю музыку и ничего ему не отвечаю. В ушах у меня звучит Сен-Санс. Он заглушает
остальные звуки в кафе, и я возвращаюсь к своей домашке.
Через час вношу последние штрихи и начинаю собираться. Тот парень исчез, а я была
слишком увлечена работой, чтобы заметить его уход. Мои шансы снова его увидеть
незначительны, поскольку в Центральном университете Мэна учится около десяти тысяч