что пользы было бы Серту от какого–то там ребенка? В тот же день Халев оказался бы в одной из палаток под трибунами арены, или это тебе тоже надо объяснять?
— Нет, — просто сказала Рицпа, не в силах больше его слушать.
— Тогда прибереги свою жалость для тех, кто ее действительно заслуживает, — сказал Атрет, отпустив ее.
— Бог указал бы нам путь, Атрет. Я знаю, что это так.
— С какой стати твой Бог стал бы что–то мне показывать?
— Потому что Он любит тебя, как Он любил Галла, и того, другого, которого ты сегодня убил.
Атрет снова схватил ее за подбородок.
— Скажи мне, женщина. У тебя сердце болит за того человека, который предал твоего Христа?
Его слова больно резанули Рицпу, потому что посеяли в ней семена сомнений.
— Я точно так же виновата в том, что ты сделал.
Он резко отпустил ее.
— Тогда можешь быть спокойна, — иронично сказал он. — Кровь Гая и Галла на моей голове, а не на твоей. Как и кровь гораздо более достойных людей, которых я убивал в прошлом. — Он снова повернул ее в сторону причала.
Когда они шли вдоль причала, обходя множество людей, занятых погрузкой или разгрузкой, Рицпа заметила, что Атрет старается идти сзади и совсем не торопится на корабль. Взглянув на него, она увидела, что он неотрывно смотрит на апостола.
«Мой Бог, — молилась она в подавленном настроении, — что мне сказать этому человеку, чтобы он все понял? Отец, помоги ему выбраться из ямы, иначе, я это знаю, он утянет туда и меня».
— Не говори ничего, — мрачно произнес Атрет.
— От Него что–либо скрыть невозможно.
— Как хочешь, — горько сказал он. — Расскажи ему, если считаешь нужным.
Рицпа посмотрела на германца и подумала, что он выглядит очень уязвимым.
— Я имею в виду Господа, Атрет, а не Иоанна.
Иоанн вышел к ним навстречу. Он взял Рицпу за руку и поцеловал ее в щеку.
— Остальные уже на корабле. Там уже все готово — и для вас, и для начала путешествия. У вас были какие–нибудь трудности?
— Нет, — солгал Атрет.
Иоанн передал им проездные документы.
Рицпа сжала в руке документ, разрешающий отплытие, и постаралась подавить в себе желание расплакаться. Ей никогда не приходилось бывать вдалеке от Ефеса, и вот теперь она отплывала в Рим, откуда ей предстоял путь в Германию. С убийцей.
Иоанн прикоснулся к ее щеке. Она закрыла глаза и дотронулась до его руки. Она больше никогда его не увидит, а будущее рисовалось ей сейчас мрачным и пугающим.
— Куда бы ты ни отправилась, Господь будет с тобой, родная моя, — ласково сказал ей Иоанн.
— Дай мне мальчика, — сказал ей Атрет, протягивая руки.
Рицпа захотела прижать Халева к себе, но все же отдала ребенка, чтобы только не сердить Атрета.