— Но мы могли бы уйти так, чтобы он не узнал об этом.
— Он уже все сообщил Гаю. Далеко бы мы, по–твоему, ушли, если бы Серту все стало известно? И где бы был сейчас Халев?
Лицо Рицпы побледнело, когда она поняла, куда Атрет уходил сегодня вечером и что он сделал. От того, что она проговорилась, убитыми оказались два человека, а не один.
— Боже, прости меня, — сказала она, закрыв лицо руками. — О Боже, прости меня. Лучше бы я ничего тебе не говорила.
Рассердившись, Атрет схватил ее за запястья и опустил ей руки.
— За что тебя прощать? За то, что ты уберегаешь моего сына от плена? За то, что ты спасаешь меня?
— За то, что я вынудила тебя снова убивать!
— Тише ты, — зашипел на нее Атрет, заметив, как какой–то человек обернулся в их сторону. Он отвел Рицпу за груду ящиков. — Ты предупредила меня о том, чего я сам по собственной глупости не заметил. Ты спасла всех нас от арены.
— И после этого можно считать, что ничего не случилось? — сказала Рицпа голосом, дрожащим от слез. — Из–за меня погибло два человека. Лучше бы я держала свои подозрения при себе.
— И где бы, по–твоему, был сейчас этот мальчик, если бы ты промолчала?
— Там же, где и сейчас, но только без крови на руках его отца!
Атрет в отчаянии выругался:
— Женщина, да ты совсем спятила. Ты же ничего не знаешь. Мы бы все втроем уже были в лудусе.
— Но мы оба свободные люди…
— Ты думаешь, Серта волнуют твои или мои права? У него полно друзей, обладающих большой властью, такой властью, которая и не снилась твоему апостолу и всем его последователям вместе взятым. Стоит ему замолвить словечко, где надо, и твоей свободе конец, — сказал Атрет, крепко обхватив ладонями ее лицо. — Ты знаешь, что ждет женщин, которых отправляют в лудус? Они идут по рукам гладиаторов, заслуживающих награды. Может быть, и я бы дождался, когда тебя приведут ко мне в камеру. Рано или поздно.
Она попыталась освободиться.
— Что, не нравится? — сказал Атрет. — Ты что же, не знала, что получает гладиатор, когда хозяин им доволен? — Его губы скривились в иронической ухмылке. — Женщину на ночь, а стражники через решетку с удовольствием смотрят на это. Не очень–то приятная перспектива для такой женщины, как ты, правда? Можешь не сомневаться, Серт на это пойдет, не моргнув и глазом.
Рицпа отчаянно хотелось, чтобы он замолчал, как хотелось выбросить из головы нарисованные им страшные картины.
— Даже если все то, что ты сказал, правда, ты не имел права никого убивать.
Атрет побледнел от гнева.
— Сегодня вечером я убил двоих. Я хотел их убить, и не жалею об этом. Скольких бы мне еще пришлось убить ради того, чтобы мой сын оставался со мной, если бы я снова стал выходить на арену? А если бы на арене убили