— Кроме нас еще много пассажиров?
— Человек двадцать пять — тридцать. Несколько иллирийцев, а остальные — македоняне, — сказал Мнасон. — На корабле много дорогого груза, который везут в Коринф. Можете понюхать пряности из Аравии. А в тех ящиках, которые сейчас грузчики несут сюда, полно пурпурных тканей из Хилмада и красивого полотна из Сирии.
— А еще ковров из Хане, — добавил Тимон.
Мнасон засмеялся.
— Как думаешь, капитан разрешит нам развернуть парочку?
— Все наши собрались? — спросила Рицпа.
— Одного не хватает, — сказал Прохор.
— Феофила, — сказала Поркия, и на ее лбу появилась морщинка, когда она посмотрела в сторону сходней. — Что, интересно, его задерживает?
— Придет, Поркия, не волнуйся, — сказал Тимон, успокаивая жену.
— Корабль его ждать не будет.
— Иоанн сказал, что он придет, значит, так и будет, хотя мне кажется, что, даже если он останется, ему здесь будет безопаснее, чем всем нам. У него ведь есть друзья среди городских чиновников.
Атрет подозрительно прищурил глаза.
— А кто этот Феофил, о котором ты говоришь?
Рицпа успокаивающим жестом положила свою руку на его плечо.
— Это человек, который согласился показать нам путь в Германию.
Атрет снова окинул всех пронзительным взглядом и повернулся к Рицпе.
— Нам нужно найти себе место.
— Присоединяйся к нам, Атрет, — сказал Тибулл, глядя на него теплым и приветливым взглядом. — Матросы показали нам место, где мы можем натянуть тент и укрыться от ветра.
— Я останусь с Рицпой и сыном.
Рицпа при таких словах мгновенно покраснела. Все, кто стоял вокруг них, сразу замолчали, поразившись услышанному. Неужели ему все равно, что другие подумают об их отношениях? О чем думает он сам? А может быть, он прекрасно знает, что ему нужно.
— Я останусь с женщинами, Атрет.
Он иронично улыбнулся.
— Место жены — рядом со своим мужем.
Рицпа так и вспыхнула.
— Я не твоя жена.
— Да, это верно, но я подумал, что остальные женщины пришли сюда со своими мужьями, и я не уверен, что они обрадуются твоему вторжению.
Снова наступило неловкое молчание, потому что никто, судя по всему, не знал, что на это сказать. Не находя слов от возмущения, Рицпа пришла к выводу, что этот человек для нее — сущее наказание.
Тут между Прохором и Тимоном вперед вышла Камелла.
— Я слышала, Атрет, что ты сказал, и ты абсолютно прав. Рицпа, я плыву с братом и его женой и просто уверена, что они будут мне очень благодарны, если я избавлю их от своего вторжения. — Она улыбнулась Рицпе. — Я буду только счастлива, если ты присоединишься ко мне и моей дочери, Лизии. Пошли. Покажу тебе, где мы расположились.