НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА (Чайковский)

Кодовое немецкое наименование Курской битвы летом 1943 года. Со стороны Вермахта в ней участвовало 17 танковых дивизий (70 % от общего числа имевшихся). В сражении впервые приняли участие новейшие немецкие тяжелые танки «Пантера», «Тигр» и самоходные орудия «Фердинанд». Общая численность войск Вермахта, участвовавших в битве, составила около 1 млн человек. В ходе ожесточенных боев немцы потеряли 30 дивизий, из них 7 танковых. Генерал-полковник Гейнц Гудериан писал: «В результате операции «Цитадель»» танковые войска, пополненные с таким трудом, понесли боевые потери в людях и технике и надолго потеряли свою боеспособность… Русские, разумеется, не преминули воспользоваться своей победой. С этих пор на Восточном фронте для нас не было ни минуты покоя».

Не менее откровенным был и военный практик, он же основоположник теории развития и боевого применения бронетанковых войск, генерал-полковник Гейнц Гудериан, который отмечал: «Во время наступления 1941 года немецкие войска еще мало, а то и вообще не страдали от партизан. Но по мере того, как война принимала затяжной характер, а бои на фронте становились все более упорными, партизанская война стала настоящим бичом, сильно влияя на моральный дух фронтовых солдат».

См.: Приложение, документ № 1.

7 июня 1937 г. в недрах НКВД СССР появился приказ № 00321, в котором говорилось: «Для выявления и разгрома шпионских, вредительских, диверсионных, заговорщических, троцкистских и других контрреволюционных групп на территории УССР, а также в частях РККА Киевского, Харьковского военных округов и укрепрайонов, командировать в УССР моего заместителя комкора Фриновского…

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Генеральный комиссар государственной безопасности Ежов».

В августе того же года с подобной миссией в Украине побывал еще один заместитель Ежова – Лев Бельский. Если в первом случае наряду с усилением репрессий кресла наркома внутренних дел УССР лишился Всеволод Балицкий, то в ходе второго визита такая же участь постигла Израиля Леплевского. В должности он пребывал немногим более полугода.

В 1922 г. по решению ЦК ВКП(б) развернулась широкомасштабная работа по подготовке к «малой войне». Она включала: разработку пособий по тактике партизанских действий; создание особых партизанских школ; разработку специальной техники и вооружения; закладку (преимущественно в западных областях СССР) тайных баз и складов; формирование боевых и подпольных групп. Общее руководство всей работой осуществляли ОГПУ и ГРУ РККА. В целом в 1920-е – начале 1930-х гг. подготовка к партизанским действиям на случай войны являлась составной частью государственной военной доктрины и имела целенаправленный и продуманный характер. Однако уже в середине 1930-х гг. работа в этом направлении прекратилась, и почти все, что удалось сделать на протяжении почти 10 лет, было уничтожено.

«У нас, – вспоминал «диверсант XX ст.» И. Г. Старинов, – к 1932 году было все подготовлено на случай, если противник вторгнется в наши пределы. В его тылу должно было начаться организованное, массовое партизанское движение… На это мы потратили десять лет. Но все мероприятия были ликвидированы по двум причинам. Первая: мы возомнили, что не будем отступать, а будем воевать только на чужой территории. Вторая, самая страшная, – что к врагам народа причислили замечательных партизан. В ноябре 1937 года я возвратился из Испании, где был советником соединения во главе с Доминго Унгрия. За 10 месяцев из диверсионной группы оно выросло в 14-й партизанский корпус. А на родине я увидел страшную картину: все мои бывшие руководители обвинялись как «враги народа». К сожалению, в 1937–1938 гг. у нас были уничтожены все заблаговременно подготовленные базы, репрессировано большинство ответственных работников. Из тысячи подготовленных накануне командиров и других специалистов в живых остались единицы».

Слова «партизан», «партизанщина» стали синонимами неорганизованности, более того – предательства. Среди других субъективных факторов основополагающим и решающим стала маниакальная подозрительность, порожденная убеждением, что наряду с «армейским заговором» существует законспирированная, хорошо вооруженная, особенно в Украине, «подпольно-партизанская сеть врагов народа».

Наркомом внутренних дел УССР Александр Успенский был менее полугода. В ноябре 1938 г. в кабинете первого секретаря Компартии Украины Никиты Хрущева раздался телефонный звонок. Звонил Сталин.

– Есть показания на наркома Успенского и они у нас не вызывают сомнений. Можете арестовать его сами?

– Можем, если будет поручено.

– Арестуйте.

Через несколько минут снова сигнал из Кремля:

– На счет Успенского ничего не предпринимайте. Мы это сделаем сами. Вызовем в Москву и арестуем…

Узнав о грозившей беде, Успенский симитировал самоубийство, оставив в рабочем кабинете записку: «Иду из жизни. Тело ищите в Днепре». Скрывался. Аресту подвергся в апреле 1939 г. на Урале. Участь В. Балицкого, И. Леплевского и А. Успенского оказалась одинаковой – расстрел.

Возглавив НКВД, в докладной Сталину (1940) Берия писал: «Из числа сотрудников НКВД разоблаченных, выявленных врагов народа осуждено 63 079 человек. Расстреляно 41 080 человек. Продолжают отбывать наказание 22 319».

В 1935 г. Л. М. Каганович и В. М. Молотов внесли предложение Сталину переместить Якова Ольского на работу в Наркомат путей сообщения. На что «хозяин» издевательски ответил: «Ольский ведет большую ответственную работу по народному питанию. Перевод… означал бы серьезный урон для Нарпита… Я решительно против снятия Ольского с Нарпита».

Ольский-Куликовский Ян Каликстович необоснованно репрессирован в 1937. Реабилитирован в 1955.

В работе «Разведка и контрразведка» (раздел «А. Х. Артузов») А. В. Шаваев и С. В. Лекарев и некоторые другие авторы ставят под сомнение морально-личностные качества объекта их исследования, в частности, заявляя: «Насколько можно было в той мясорубке оставаться абсолютно честным и чистым? Каким образом мораль общечеловеческая могла соответствовать придуманной и насильно привнесенной в общество морали пролетарской, классовой? И насколько моральным (аморальным?) можно было оставаться, работая в ЧК – ГПУ – орудии беспощадного коммунистического террора?».

Насколько известно сегодня, террор политических режимов и их спецслужб был всегда, например, американский, но его почему-то стараются не замечать.

Что же касается Артузова, то, как и каждый человек, небезгрешен был и он. Однако поражает, как много сегодня появилось «правдолюбцев» и различных мастей либералов, которые рьяно спешат развенчать советское прошлое, в том числе и через отдельные личности. Можно только представить, как бы себя повели другие в случае практически ежедневной «молотьбы» до крови? Думается, что, как писал один из «героев» XX ст., говоря о методах допроса службы безопасности ОУН, – признали бы себя даже «эфиопским императором».

Официальным прикрытием Кобулова была должность 1 го советника полпредства СССР в Германии. Одновременно он выступал резидентом советской разведки.

По данным историка Н. Черушева, перелет в июне 1937 г. экипажа Ивана Чивеля был случайным. Через 3 месяца поляки летчика и бортмеханика вернули в СССР. Их судили и расстреляли. Все же остаются сомнения – насколько случайным было нарушение границы с посадкой самолета на территории сопредельной страны.

Вооруженные силы Германии в 1919–1935 гг. созданы на основе Версальского договора 1919 г. Его численность ограничивалась 100 тыс. человек личного состава. 16 марта 1935 г. Гитлер аннулировал военные статьи договора и объявил всеобщую воинскую повинность.

В немецких кругах ведомство Канариса называли «лисья нора», а шефа Абвера – «маленький адмирал», «маленький грек», «хитрый лис» и «медуза».

С использованием различных источников пять таких команд проводили сбор разведданных о состоянии различных отраслей народного хозяйства СССР.

Звание для лиц, занимавших не командные армейские должности, а также в других органах и учреждениях Вермахта, СС и т. д. Их униформа и знаки различия от офицеров Вермахта отличались погонами специального образца и цветом петлиц.

Это был т. н. «Националистический легион» под командованием бывшего поручика польской армии украинца по происхождению Иосифа Карачевского (кличка «поручик «Свобода»»). Базировался легион в Словакии под кодовым названием «Bergbauernhilfe».

День и час военного вторжения.

В унисон плану «Барбаросса» 22 декабря 1940 г. штаб ОУН разработал свой «генеральный план» действий на случай войны. «Украина, – подчеркивалось в его первом абзаце, – накануне вооруженного восстания. Еще миг – миллионы людей возьмут оружие, чтобы уничтожить врага и создать свое украинское государство. В такой момент необходимо, чтобы на Украине действовала украинская организованная политическая националистическая сила… Эта сила у нас уже есть – это ОУН».

Наряду с организационным и кадровым укреплением, подготовкой плана боевых действий, накоплением оружия, пропагандой идей ОУН в час «Ч», документ предполагал «поголовно расстреливать врагов, вести бактериологическую войну, развертывать в тылу советских войск партизанское движение, составлять «черные» списки и ликвидировать всех в них занесенных». «Генеральный план» предусматривал два этапа: подготовительный и вооруженное выступление с началом агрессии гитлеровской Германии.

Гейдрих сознательно поддерживал в обществе отрицательное реноме гестапо, считая, что циркулирующие слухи и молва о жестокости политической полиции будут только содействовать ее превращению в орудие устрашения на пути возможного появления любой оппозиции нацистскому режиму.

В августе 1943 г. Гиммлер занял пост и имперского министра внутренних дел.

Кадры среднего звена сотрудников гестапо и крипо готовились также в окрестностях Берлина – Гавеле/Фюрстенберге, руководящего – в Шарлоттенбурге.

Нечто подобное СД издавало и в период Великой Отечественной войны о положении на оккупированной территории СССР.

В октябре 1939 г. РСХА издало директиву «О розыске лиц, подозреваемых в шпионаже». С этой целью для всех спецслужб империи стали издаваться «Немецкая розыскная книга», «Список лиц для установления местонахождения», «Секретный розыскной бюллетень», куда помещались данные о разыскиваемых с учетом их опасности для рейха.

По другим данным смерть настигла его в 1966 г.

Труд де Йонга «Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне» в 1956 г. вышел в США. В 1958 г. его сокращенный перевод был выпущен советским издательством «Иностранная литература».

В статье «Черный кабинет» («Былое», 1922 г.) бывший царский цензор С. Майский писал: «Корреспонденция иностранных посольств получалась в Петербурге и отправлялась за границу в особых постпакетах и была большей частью зашифрована с помощью кода и запечатана одной или несколькими печатями. Все эти предосторожности, однако, не спасали ее от перлюстрации, так как… в секретной экспедиции имелась полная коллекция безукоризненно сделанных металлических печатей как всех иностранных посольств, консульств, миссий и агентств в Петербурге и министерств иностранных дел за границей, так и всех послов, консулов, атташе, министров и канцлеров. С помощью печаток вскрывать и заделывать дипломатическую переписку, без малейшего следа вскрытия, не представляло никаких затруднений… Имелись и шифрованные коды всех стран, с помощью которых эта корреспонденция свободно читалась и переводилась уже не в «черном кабинете», а в другом, однородном с ним учреждении при министерстве иностранных дел, куда попадали копии со всех получаемых посольствами и отправляемых ими зашифрованных телеграмм. В особо важных случаях туда попадали и такие ультрасекретные, которые отправлялись со специальными курьерами в кожаных портфелях с замком. Для получения такого рода корреспонденции в ход пускался презренный металл, и не было случая, чтобы золото не открывало замка портфеля и не давало возможности всего на несколько минут взглянуть глазом объектива фотографического аппарата не содержание тщательно запечатанных вложений портфеля. В этих делах все сводилось только к тому, во сколько червонцев обойдется вся эта манипуляция. Здесь будет нужно заметить, что все (или почти все) эти курьеры, фельдъегеря, служители и пр. были подкуплены». Подобным образом поступали и спецслужбы других стран, прежде всего Германии, в отношении российской дипломатической корреспонденции.

Успехи и промахи на практическом поприще В. Николаи и М. Ронге соответственно отразили в работах «Тайные силы» и «Разведка и контрразведка».

Ему приписывают следующие слова: «Маршал де Субиз требует, чтобы за ним следовала сотня поваров; я же предпочитаю, чтобы передо мной шло сто шпионов».

Николаи Вальтер, полковник.

Под прикрытием коммерческой деятельности фирма «Зингер и К°» осуществляла масштабную разведывательную работу практически по всей стране. Территория Российской империи, на которой она осуществляла свою деятельность, была разделена на несколько районов, во главе которых стояли инспекторы (вице-директора). В свою очередь, последние делились на более мелкие составные (центральные отделения и так называемые «депо»), в распоряжении которых на местах имелась обширная агентура из этнических немцев и других осведомителей. В этих районах осуществлялась планомерная и скрупулезная работа по изучению военных, экономических и других вопросов. Обобщенная информация отправлялась в вышестоящие резидентуры.

До сентября 1911 г. вопросы военной контрразведки возлагались на Департамент полиции МВД и его структурные подразделения. В том же году контрразведка была переподчинена военному ведомству. С этого времени она приобрела статус спецслужбы в лице Разведочного отделения генштаба. Контрразведывательные органы были созданы и при штабах российских военных округов.

О том, насколько успешно шпионили тогдашние «фольксдойче», в том числе за императором, свидетельствует пример приведенный в свое время бывшим начальником Департамента полиции МВД С. П. Белецким: «Поездки эти (Николая II. – Авт.) были обставлены так, что о них было известно в Германии; там знали маршруты царских поездов. Так, например, в ноябре, когда государь ехал с наследником на фронт, агентура Западного фронта сообщила, что на участке за Бахмачем должна быть сброшена бомба с германского аэроплана. Поезд шел со станции Сарны. Немецкий аэроплан шел навстречу. У них в распоряжении имелись сведения о маршрутах царских поездов даже по часам, что я впоследствии проверил. Произошла случайность: у наследника открылось кровоизлияние из носа (Алексей болел гемофилией. – Авт.), и поезд, повернув назад, срочно отправился в Царское (Царское Село вблизи Петербурга. – Авт.). Но в тот самый час, на этом пролете, с высоко летевшего немецкого аэроплана была действительно сброшена бомба во вспомогательный поезд, который шел впереди царского…».

Освещая данный метод германской разведки, К. К. Звонарев (настоящая фамилия Карл Кришьянович Зайгзне, советский военный деятель, автор фундаментального труда «Агентурная разведка». Репрессирован во время сталинских «чисток». – Авт.) писал: «Начали применять агентурный опрос пленных. Заключался он в следующем. Как только пленные приходили на ближайший этап, их разделяли по чинам (на солдат и офицеров), и среди этих групп тайно помещались один-два агента разведки, подслушивающих разговоры пленных и передававшие их куда следует. Понятно, что пленные, чувствуя себя наедине, без посторонних, откровенничали и делились своими впечатлениями о бое, о состоянии своей части, о положении дел в тылу, о потерях, о меткости артиллерийского огня противника и т. д.

В лагерях военнопленных, помимо тайных агентов, устраивались секретные аппараты подслушивания, автоматически записывающие все, что говорилось в помещении. При этом, ввиду того, что поставить такого рода аппараты на весь лагерь было невозможно по техническим причинам, ими снабжались определенные комнаты, в которых концентрировались пленные, представляющие интерес для такого рода обработки. По имеющимся сведениям, этот способ опроса пленных давал очень хорошие результаты. Позднее эти способы и приемы были переняты разведками почти всех стран, участвующих в войне».

Последние назывались «Указания относительно цели, значений и условий общего наступления». В апреле 1918 г. поиск, проведенный на месте предыдущего сражения, позволил обнаружить приказ о предстоящих действиях 5 й французской армии. В нем не только были перечислены войсковые соединения и части, призванные принять участие в наступлении, но указан и его фронт: Пруве – Провизно – Оменанкур.

По подсчетам историков, накануне и в ходе Первой мировой войны немецкие спецслужбы использовали около сотни различных способов и приемов передачи и получения агентурной информации. «Германская разведка, – отмечал К. Звонарев, – прекрасно учитывала, что связь в агентурной разведке – один из самых важных элементов».

В 1915 г. взрыв уничтожил филиал этого завода по производству инициирующих взрывчатых веществ. Ссылаясь на воспоминания В. Н. Ипатьева, побывавшего на заводе за неделю до трагедии и посвятившего в мемуарах «Жизнь одного химика» (1945) отдельную главу обстоятельствам взрыва и результатам расследования специальной комиссией его причин, некоторые авторы склоняются к мысли, что это стало следствием спешно освоенной новой французской технологии снаряжения разрывных снарядов («гранат») смесью тротила. Но последнее, на наш взгляд, учитывая полную беспечность по охране подобных объектов, абсолютно не исключает умело организованную диверсию с участием немецкой агентуры.

Войсковые формирования запаса Германии второй очереди на случай всеобщей военной мобилизации.

В 1914–1917 гг. на территории империи немецкими агентами было произведено более 10 крупных диверсий. Отдельные нередко имели стратегические последствия для последующего хода войны.

Под ними К. Звонарев подразумевал министерства двора его императорского величества, иностранных и внутренних дел, финансов, торговли и промышленности, а также военное ведомство.

«Российский фашистский союз», «Национально-трудовой союз нового поколения», «Российский общевоинский союз».

В этом случае автор намекает на опыт работы германской разведки в канун Первой мировой войны, когда агентура вербовалась даже через объявления, помещенные в газетах империи, в частности следующего содержания: «15 000 рублей побочного годового дохода без капитала могут заработать гг. офицеры, чиновники в отставке, вообще все, которые вращаются в высших кругах общества, в качестве представителей одной заграничной художественной фирмы с местным окладом. Оферты с краткой биографией, референции на немецком языке». В конце был указан адрес, куда могли обращаться желающие получить «15 тыс. рублей без капитала».

Второй (разведывательный и контрразведывательный) отдел Главного штаба Войска Польского.

По данным союзного НКВД, в польских спецслужбах работало свыше 25 тыс. штатных сотрудников. Более 500 из них в свое время проживали в Винницкой, Тернопольской, Львовской, Станиславской и Каменец-Подольской областях, а также на территории некоторых районов БССР.

Факты изъятия немецкими спецслужбами бланков польских паспортов и иных документов были выявлены и в Бресте, Малецкой и других областях Белоруссии. «Присвоили» они и печати, используемые при выдаче паспортов.

В годы Великой Отечественной войны начальник службы разведки, контрразведки и диверсий НКВД (НКГБ) в тылу противника.

В обзоре 6 го отдела 3 го управления НКГБ СССР (16 июня 1941 г.) о чрезвычайных происшествиях на территории СССР отмечалось: «Анализ антисоветских проявлений и важнейших происшествий, имевших место в мае, показывает, что наибольшую активность продолжают проявлять организации украинских националистов на территории западных областей УССР. Антисоветская деятельность ОУН выражалась в совершении террористических актов и других форм расправы над низовым советским колхозным и сельским активом. Всего за май учтено 58 террористических актов. Для сравнения: на всей остальной территории СССР было лишь девять подобных случаев. В результате убито 57 и ранено 27 человек».

Имелись в виду переправы, мосты и др. вблизи границы и в глубине советских территорий.

11 марта 1941 г. Гальдер отметил: «Утреннее совещание. Имеются сведения о переброске русских войск из Московского военного округа в Смоленск и Минск. Новые сведения о дорогах в России. Дорожная сеть, видимо, лучше, чем мы до сих пор предполагали». Во время аэрофотосъемок немцы задействовали специальные фотоприборы, дающие возможность получать снимки в трехуровневом изображении. Это позволяло достаточно точно определять размеры объектов, параметры природных и искусственных углублений и высот, состояние поверхности отдельных участков и др.

Только в период с 10 по 19 июня 1941 г. было зафиксировано 86 случаев нарушения границы иностранными самолетами, из них немецкими 62 случая, остальные – Венгрии, Румынии и Финляндии.

Имелись в виду создание, функции и задачи штаба «Валли» и его составляющих («Валли I», «Валли II» и «Валли III»).

Речь шла об улучшении сотрудничества с ОУН, в частности о директивных указаниях по усилению провокационных выступлений с целью дезорганизации тыла Красной Армии.

В июле 1942 г. группой IV Е (гестапо) РСХА был разработан информационный листок об организационно-штатной структуре НКВД – НКГБ СССР. Невзирая, как подчеркивалось в документе, что информация подготовлена «на основе захваченного документального материала», даже через год после начала войны при оценке советских спецслужб РСХА все еще пользовалось устаревшими данными. В частности, к этому времени наркомом обороны более года был Сталин (в документе – С. Тимошенко), военной контрразведкой все еще выступали органы 3 го Управления НКО, а не особые отделы НКВД, а их руководителем – погибший в 1941 г. А. Михеев. Не были известны немецкой контрразведке структура и функции войск по охране тыла действующей Красной Армии, а также тот факт, что НКГБ к этому времени был упразднен.

«Мармаш» – руководитель ОУН по Волыни; «Роберт», он же «Корнилов» – Ярослав Мельник, руководитель ОУН «Карпаты» («Карпатского края»), был ликвидирован в ноябре 1946 г.

О непрекращающихся усилиях подрывной работы гитлеровской Германии против СССР свидетельствует справка начальника пограничных войск НКВД Киевского округа В. В. Осокина «О задержании нарушителей границы в период январь – июнь 1939 г.»: «Задержано 186 человек. Из них на границе с Польшей – 96 человек… По сравнению с 1938 г. (за полугодие. – Авт.) в 1939 г. отмечается увеличение задержаний на границе с Польшей на 15 человек».

К июню 1941 г. число задержанных немецких агентов по сравнению с 1938 г. возросло в десятки раз.

На протяжении 1940 г. территориальными органами НКВД было вскрыто и ликвидировано 66 резидентур Абвера и СД, выявлено свыше 1600 агентов, из них в западных областях СССР – около 1400. В этот период вблизи его границ действовало 40 разведывательно-диверсионных центров противника.

10 июня 1941 г. Гитлер отдал распоряжение, где, в частности, отмечалось: «В 13.00 21 июня в войска будет передан один их двух следующих сигналов:

а) сигнал «Дортмунд». Он означает, что наступление, как и запланировали, начнется 22 июня, и что можно приступать к открытому выполнению приказов;

б) сигнал «Альтона». Он означает, что наступление переносится на другой срок.

22 июня, 3 часа 30 минут: начало наступления сухопутных войск и перелет авиации через границу. Если метеорологические условия задержат вылет авиации, то сухопутные войска начнут наступление самостоятельно.

По поручению: Гальдер».

Ткаченко Иван Максимович (1910–1955) – начальник Управления НКГБ Львовской области, майор государственной безопасности.

«Взаимодействие» органов НКГБ и НКВД в первые дни войны иллюстрирует пример диверсионно-разведывательной группы под руководством Ивана Кудри («Максима») в Киеве. Жилой дом, в котором НКГБ оставил для нее материально-технические средства борьбы, саперами войск Красной Армии и НКВД накануне был заминирован и взорван после прихода немцев.

Стопятидневная советско-финская война протекала далеко не так, как виделось партийно государственному и военному руководству СССР. И хотя главная стратегическая цель была достигнута – обеспечена безопасность северо-западной границы, успех обошелся слишком дорогой ценой: 150 тыс. человек было убито, 17 тыс. пропало без вести, 325 тыс. ранено, контужено и обморожено, 46 тыс. красноармейцев оказались в плену. Ход войны убедил: боеспособность Красной Армии не отвечает требованиям времени.

Не менее серьезные просчеты были допущены и в вопросах охраны тыла советских соединений и частей, принимавших участие в войне. Кроме отсутствия боевого опыта, грубые ошибки наблюдались в организационно-штатной структуре войск НКВД, выделенных для обеспечения охраны тыла, тактике их действий, подборе командных кадров, организации управления и др. Это позволило финским диверсионно-разведывательным группам почти безнаказанно развернуть подрывную работу не только на линии фронта, но и в прифронтовых районах.

В докладе (1940) на Военном совете о ходе и результатах войны, К. Ворошилов признал: «Тактическая подготовка финских войск в целом хорошая. Тактика мелких подразделений отработана превосходно, отдельный солдат обучен отлично».

Тогда же «первый» красный маршал потерял должность наркома обороны, а Берия для себя, судя по всему, сделал вывод: в условиях войны тыл действующей армии должен быть надежно защищен.

Должности начальников охраны тыла армий и соответствующие армейские управления вскоре были упразднены. Основная причина – громоздкость управленческих структур, а главное – отсутствие необходимого количества войск.

До весны 1942 г. общее руководство ими осуществляло Главное управление пограничных войск. 28 апреля 1942 г. на базе Управления внутренних войск НКВД было образовано Главное управление внутренних войск, в составе которого появилось Управление войск по охране тыла действующей Красной Армии, начальником которого стал старший майор госбезопасности А. М. Леонтьев. Тогда же, с участием НКО СССР, было разработано «Положение о войсках НКВД, охраняющих тыл действующей Красной Армии». Основными принципами и задачами организации охраны тыла стали: выявление и обезвреживание агентуры противника, забрасываемой в тыл фронта; ликвидация мелких групп и отрядов врага, прорвавшихся или заброшенных на советскую территорию; проведение совместно с военными советами фронтов и местными органами власти мероприятий по организации прифронтового режима; охрана коммуникаций на отдельных участках в полосе тыла фронта; охрана армейских приемных пунктов военнопленных и др.

В мае 1943 г. Управление войск по охране тыла действующей Красной Армии получило правовой статус Главного управления и стало самостоятельным исполнительным органом. В таком виде оно просуществовало до конца войны.

Государственный Комитет Обороны СССР был создан 30 июня 1941 г.

В ОО дивизий и корпусов это были взводы; армий – роты; фронтов – батальоны.

Штабы немецких войсковых соединений Вермахта от дивизий и выше состояли из трех основных отделов: оперативного – 1А, тыла – 1Б, разведывательного – 1Ц. В штабах низшего уровня (полк, отдельный батальон и др.) последний был представлен одним (двумя) его офицерами.

Отделы 1Ц армейских группировок включали начальника отдела, его заместителя, офицера по культурно-политическому обслуживанию, 3–4 переводчиков (зондерфюреров) и абвер-офицера.

Такой же отдел в структуре штаба армии, кроме указанных штатных должностей, предусматривал еще двух офицеров военной цензуры, одного – для проверки полевой почты, а также офицера для обработки материалов по линии «А-III» (контрразведка). На порядок меньше штатных должностей было в отделах 1Ц штабов корпусов и дивизий. Основным источником агентурно-оперативной информации для отделов 1Ц всех уровней были военнопленные и прибывшие из советского тыла агенты. Полученная информация направлялась в отдел генштаба ОКХ «Иностранные армии Восток».

Впервые подразделения ГФП применение нашли во время Гражданской войны в Испании. Действовали они в составе легиона «Кондор», оказывавшего войскам генерала Франко поддержку с воздуха. Не менее активно группы ГФП использовались во время захвата Австрии, оккупации Чехословакии, а затем Польши. Со 2 августа 1939 г. формирования Тайной полевой полиции были включены в единый мобилизационный план Третьего рейха как «учебные части» и в июле 1939 г. подчинены Абверу. С началом войны против СССР группы ГФП стали неотъемлемой составляющей репрессивно-карательного механизма нацистской Германии на оккупированной советской территории.

По неполным данным, в 1942–1944 гг. на Восточном фронте действовали 24 группы ГФП. Все они имели определенные номера – 501, 520, 560, 570, 626, 639, 647, 702, 703, 709, 710, 714 и т. д. Их «наружными» командами и отделениями была покрыта практически вся оккупированная территория СССР. Кроме руководства, в состав каждой группы входили следователи, помощники следователей, штатные сотрудники, отвечавшие за работу с агентурой, переводчики и т. д. Последние, как правило, были из числа немецких «друзей». Так, в 639 й группе это были Петр Сметанин (кличка «Быстрый»), Зинаида Пшеничникова, Давид Камер, Роман Клинкевич и др.

Дополнительными задачами ГФП выступали: охрана штабов групп армий и соединений Вермахта; охрана лиц высшего командного состава действующих войск, представителей ОКВ и ОКХ в период их пребывания на фронте; цензура почтовых, телеграфных и телефонных переговоров, контроль за почтовой связью; розыск и арест попавших в окружение советских военнослужащих; задержание и допросы лиц, находившихся в зоне боевых действий и др. Кроме арестов, органы полевой полиции имели право вести следствие, выносить и после утверждения отделами 1Ц, приводить в исполнение смертные приговоры. Вспомогательной силой по компетенции ГФП в районах ее действий выступали полевая жандармерия, полиция службы порядка, вспомогательная полиция, местные комендатуры, другие административные и полицейские оккупационные органы. В 1942 г. ГФП вошла в состав СД.

По другим данным – РОА.

По другим данным, весной 1938 г., после захвата Австрии.

Вскоре он погиб в одном из боев.

Ее официальное название было: «СС главная команда Россия-Центр» предприятия «Цеппелин», полевая почта 28344А.

Помимо Абвера, «СД-Аусланд» (дословно: служба безопасности за границей, она же VI управление РСХА) и гестапо (IV управление), в нацистской Германии действовали еще несколько «миниспецслужб» в лице «Форшунгсамат» люфтваффе (служба криптографического анализа и радиоразведки ВВС, подчинялась Герингу); «службы Хенке» при МИДе (Риббентропу); внешнеполитического бюро НСДАП (Розенбергу); «Аусландорганизацион» НСДАП (зарубежная организация нацистской партии, руководил Эрнст Боле); «Фольксдойче мительштелле» (Центральное бюро немецкой национальности, являвшихся гражданами других стран (группенфюрер СС Лоренц)).

В распоряжении ОКХ имелся еще один разведорган – «Иностранные армии Запад».

Самый близкий перевод слова – «фронтовая разведывательная часть». Подобные подразделения имели и абверкоманды.

Ее он позаимствовал, опираясь на опыт работы германских спецслужб периода Первой мировой войны.

В этом случае использовались и достижения в области разведки Абвера и РСХА, в частности «Цеппелина».

Термин, образованный как сокращенный вариант немецкого слова «рюстунг» (вооружение). Главной ее задачей являлось получение сведений о советских военных заводах и выпускаемой ими продукции.

Судя по всему, это был Рейнхард Гелен.

Преуменьшать роль радиоперехвата врагом распоряжений и приказов советского командования, другой, казалось бы, безобидной информации не приходится. «Расшифровка радиопередач противника, – отмечал Франц Гальдер, – представляла исключительную ценность для всего ведения войны. Мы оказались в состоянии раскрыть почти все неприятельские коды и шифры. Военная информация о противнике в значительной степени, а в некоторые периоды даже в большей своей части базировалась на радиоразведке».

В литературе известен еще под названием «Трактат о военном искусстве». В нашем случае не менее интересен и труд другого известного китайца – Тай Гуна: «Шесть секретных учений». В китайской истории автор почитается как первый полководец и основатель стратегической науки. Наряду с многими идеями по укреплению государства и достижению национального процветания, особое место Тай Гун отводил военной стратегии в мирное и военное время. В основе – подрыв сил противника, упрочение национальной материально-технической базы, создание эффективной системы управления и др. Специальные стратегические методы ему виделись в способах интенсивного собирания разведывательной информации, зондирования неприятеля и управления им путем обмана, психологической войны, нагнетания на него страха, дезинформации, распространения ложных сведений о собственных силах, агрессивности и инициативности. Среди средств в достижении поставленных целей рассматривались выдумка, хитрость, подкупы, смута и т. д. Не менее важная роль принадлежала и соблюдению секретности военных действий.

Первые и вторые ценны тем, что секреты они хранят сами.

Бутылки с горючей жидкостью, известны под названием «коктейль Молотова».

По приговору Военного трибунала Западного фронта Клубков был расстрелян 16 апреля 1942 г.

Фегелейн Густав (1907-?), группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС. В 1941–1942 гг. командовал кавалерийской бригадой войск СС на Восточном фронте. В 1943–1944 г. командир дивизии СС. Авторы ряда работ путают его с группенфюрером СС Германом Фегелейном, мужем сестры Евы Браун – Гретель, представителем Гиммлера при рейхсканцелярии Гитлера.

Входила в состав оперативной группы «Д» полиции безопасности и СД. Действовала на территории Молдавии, Украины, Крыма и Кавказа. До апреля 1942 г. группу возглавлял начальник III Управления РСХА бригаденфюрер СС Олендорф, затем оберфюрер СС Биркамп. Структурно группа состояла из 2 особых и 4 оперативных команд, в их числе и команда № 11Б. Каждая насчитывала 150–170 эсэсовцев и сотрудников гестапо, а также взвод войск СС или охранной полиции. В Крыму с командами сотрудничали и «добровольные татарские батальоны». Начальником команды № 11Б были штурмбанфюреры СС Цапп, затем Брукс.

«Контрразведка, – отмечал после войны бывший абверовец Гуго Блейхер, – исходила из положения, что знать своего противника гораздо важнее, чем уничтожить его, и поэтому пыталась создать видимость, что она содействует спасению патриотов, направляет и оберегает их. Таков мрачный спектакль, разыгрываемый контрразведкой».

«В отличие от многих офицеров, – писал Рейнхард Гелен, – Канарис знал, как мыслить в глобальных масштабах. Именно благодаря этому он мог предвидеть политические коллизии со сверхъестественной точностью… Едва ли удивительно, что когда в 1939 году началась война, он очень пессимистически отозвался о ее исходе, и этот покров Кассандры тяжело лежал на его плечах».

В деятельности по подрыву советского тыла гитлеровцы и их союзники, как правило, применяли стандартные подходы и методы. Об этом, в частности, свидетельствует обзор (май 1942 г.) ОО НКВД Северного флота «О подрывной деятельности спецслужб финских разведотделов на Северном участке фронта». Вербовка финскими разведывательно-контрразведывательными службами агентов, приемы их обработки, постановка задач, обучение, методы заброски и т. д. практически ничем не отличались от подобной деятельности нацистов. В выводах по документу отмечалось: «Качество агентуры финской разведки значительно снизилось в связи с тем, что вместо кадровых разведчиков, ранее засылавшихся в СССР…, засылаются вновь приобретенные в лагерях военнопленных».

На наш взгляд, к приведенным цифрам, особенно во втором случае, следует относиться с осторожностью. Допустим, в 1942 г. число заброшенных различного вида вражеских агентов суммарно составило 4 тыс. человек. Исходя из возрастания в следующем году численности в 43 раза, их должно было быть уже 172 тыс. Подобная цифра выглядит фантастической. Нереальна она и по причине возможностей спецслужб Третьего рейха, в частности, по подготовке и переброске такого количества агентов. Что же до первой из них, то, с определенными оговорками и пояснениями, она имеет право на «жизнь». Несомненно другое: с учетом непредвиденного для нацистской Германии хода войны, количество немецких разведчиков, диверсантов, террористов и пр., пытавшихся проникнуть и проникнувших в действующую Красную Армию, прифронтовые районы и глубокий советский тыл, постоянно возрастало.

Начав деятельность в предвоенный период, с началом войны число разведывательно-диверсионных школ и курсов Абвера стало неуклонно возрастать. В 1941 г. только на оккупированной территории СССР их было 13, в них обучалось 5 тыс. человек. В 1942 г. стало 29 (10 тыс. человек). В последующие годы количество «учебных заведений» Абвера и РСХА увеличилось более чем вдвое.

Учет военнопленных возлагался на отдел 2Б администрации лагеря. Его сотрудники вели скрупулезную регистрацию всех прибывающих. Они же следили за их перемещением. На каждого пленного заводилась регистрационная карта, присваивался и соответствующий номер. В карту вносились следующие данные: фамилия, имя и отчество, дата и место рождения, место жительства семьи, девичья фамилия матери, профессия бранника, наименование и номер его воинской части, последнее звание в РККА, место, время и обстоятельства пленения, состояние здоровья. При карточке хранились фотография военнопленного и дактилоскопический оттиск указательного пальца его правой руки.

В документ вносились все переезды из лагеря в лагерь, другие учреждения, пребывание на работах и т. д. С немецкой пунктуальностью карточка всегда следовала за «хозяином». В случае его вербовки спецслужбами ставился специальный штамп.

«Особый» лагерь, созданный «Восточным министерством». Его начальником был белоэмигрант Рознатовский. Краткосрочную подготовку в нем (2–3 недели) проходили специально отобранные лица из оккупированных районов СССР. После идеологической обработки, получив новую одежду и обувь, под видом отпуска они возвращались домой, где с участием немецких гражданских органов осуществляли подрывную агитационно-пропагандистскую работу, призывая, в частности, добровольно ехать на работу в рейх.

Сборный («свободный» лагерь, «зондерлагерь») также находился в Вустрау. Предназначался для концентрации пропагандистских кадров, а также работников «Восточного министерства», прибывших на отдых и после лечения в госпиталях, «доверенных лиц» немецких спецслужб и карательных подразделений. Пропагандисты зачислялись на все виды денежного, продовольственного и вещевого довольствия по нормам рядовых Вермахта. Систему подготовки пропагандистских кадров Вустрауской школы возглавлял оберштурмфюрер СА Вольдемар Френцель, он же, по совместительству, был шефом Вустрауского «свободного» лагеря.

Ее задача заключалась в расправе над теми, кто «предал» националистические идеи.

Подготовку оуновских кадров абверштелле «Краков» начал еще в 1940 г., когда при поддержке Канариса была открыта диверсионно-разведывательная школа с четырьмя отделениями (лагерями) в городках Криница (в 100 км от Кракова), Дукла (125 км), Барвинек (15 км от Дуклы) и Каменица (в 50 км от Дуклы). Позже такие же лагеря появились в гг. Закопаны и Пищаны (Словакия). В каждом отделении одновременно обучалось 100–300 человек. В лагерях, кроме одного, диверсионно-разведывательный «вышкил» (обучение) проходили бандеровцы, в Криница – мельниковцы. Переменный контингент был исключительно из украинцев, вчерашних граждан оккупированной Польши. Преподавательский состав представляли немцы и кадровые агенты Абвера из числа членов ОУН. Основной курс обучения заканчивался дополнительной месячной подготовкой диверсантов в местечке Аленцзее (Германия) при полку «Бранденбург-800». Из обучающихся для него же отбирались и лучшие кадры. На территорию СССР переброску агентов абверштелле «Краков» осуществляли пункты-резидентуры Абвера в Венгрии и Словакии. Тогда же был сформирован и горе-известный бандеровский батальон «Нахтигаль» («Соловей»).

На материалах о воинских преступлениях, сотрудничестве со спецслужбами Германии и ее союзниками МГБ СССР подготовило три издания. Первый том вышел в 1945 г., последний – в 1958 г.

В ориентировке содержались неточности. Официальное название этого органа было: «СС главная команда Россия-Центр» предприятия «Цеппелин» (СС Гаубткомандо «Русланд Митте» Унтернемен «Цеппелин»). С августа 1943 г. он назывался «Русланд Норд», полевая почта № 28344А. Деятельность органа охватывала участок советско-германского фронта от северных районов Украины до побережья Балтийского моря, включая Белоруссию и Прибалтику. Начальниками были штурмбанфюреры СС Шиндовский, с августа 1943 г. – Краусс. Места дислокации: до апреля 1943 г. местечко Лучки, затем г. Глубокое Полоцкой области (БССР). С мая 1943 г. – г. Псков и близлежащие деревни; с марта 1944 г. – местечко Ассори (Прибалтика, в 30 км от Риги); с сентября 1944 г. – Германия, позже Пруссия и Чехия.

После освобождения из лагеря военнопленных, Кадыгрыб был зачислен в «политическую группу» школы «русских активистов» в Бреслау, затем служил в 1 й «ударной бригаде» РОА командиром взвода пропагандистов. В августе 1943 г. удостоился «чести» стать сотрудником «Цеппелина». В «Русланд Норд» занимал должность начальника материально-технического обеспечения отдела Ц.

Зная из практики работы германских спецслужб периода Первой мировой войны об отрицательных последствиях коллективного обучения агентуры, Абвер и РСХА на этот шаг шли вынужденно, ибо раздельная подготовка агентов при их массовой потребности была немыслимо дорогим удовольствием. К тому же отсутствовали временные, логистические, кадровые и другие возможности. Что же до неудач в случае их коллективной учебы и последующего использования, то у многих на слуху были события, связанные с попыткой убить русского императора во время его прибытия на Западный фронт. Для выполнения этой задачи были снаряжены одетые в русскую военную форму несколько диверсионных групп. Одной из них вменялось выяснить численность царской свиты и сопровождающей охраны, а также подлежащие императорскому смотру фронтовые войсковые части. Остальным предписывалось подвергнуть нападению спецпоезд Николая II, взорвав перед этим впереди и позади мосты у станций Замирье и Столбцы. Хорошо продуманная операция русской контрразведкой была пресечена в момент ее осуществления. Причиной успеха стало совместное обучение агентов и подготовка их к диверсии в Люблинской школе. Зная о численности групп, предстоящем задании и времени его выполнения, один из «учащихся» довел сведения до русских контрразведчиков.

Некоторые категории агентов обучали по памяти воспроизводить план любого объекта, знать автодело, уметь на глаз определять расстояние, прочность промышленных и других сооружений, прежде всего мостов. Последнее виделось с целью рассчитать, сколько взрывчатки нужно для их уничтожения и др.

Последние заключались в ликвидации находящихся в советском тылу агентов, выявивших намерение явиться с повинной, отказавшихся выполнять порученное задание и т. д.

В частности, от агента по морским вопросам требовалось почти в совершенстве знать морское дело: особенности береговых укреплений и доков, классы морских судов, топографию и тригонометрию, судостроение, типы подводных лодок, мин и торпед, морские сигналы и многое другое.

Сотрудником этого отдела был и бывший гравер из Ахтырки (Харьковская область) Дмитрий Маркелов. «Отдел «VI-Ф», – свидетельствовал он, – занимался изготовлением фиктивных документов, печатей, штампов, а также проводил опрос военнопленных и готовил легенды для оканчивающих обучение в школе агентов. Я лично изготовил фиктивные печати и штампы из дерева, но после того, как они были признаны непригодными для использования, мне поручили другую работу – заменять номера воинских частей на ранее изготовленных каучуковых печатях и штампах, а также производить замену номеров на бланках документов, присланных из Берлина».

Так, руководитель банды Беркут (действовала на Поволжье в XVIII в.) «находился в тайных сношениях с подъячими (чиновниками. – Авт.) разных городов и от них получал своевременные известия о готовящихся против разбойников экспедициях». Следствие по делу Беркута установило: на связи с бандой были не только помещики и служивые люди, но и духовные лица, даже военный атаман «весьма известной фамилии».

Подробные разведывательные данные о военных и промышленных объектах Абвер и отдел генштаба ОКХ «Иностранные армии Востока» получали от военнопленных, среди которых было немало специалистов и рабочих, трудившихся перед войной на этих заводах, в конструкторских бюро и т. д.

Правильно – Генеральный штаб Красной Армии.

Подобные приемы маскировки агентуры спецслужбы рейха во многом позаимствовали из времен Первой мировой войны. В частности, в конце сентября 1914 г. после занятия 1 м Сибирским полком деревни вблизи местечек Пясечно и Домбровка, боясь обстрела германской артиллерии, все ее население оставило прифронтовую зону. Свое убежище покинуть отказалась лишь одна старушка, время от времени выходившая из подвала в белом платье и черном чепчике и бродившая поблизости полковых резервов и державших линию обороны подразделений. Спустя несколько минут после ухода места ее появления подвергались точному губительному артиллерийскому налету. Как оказалось, «прогулками» в хорошо заметном на расстоянии одеянии, германский агент в подобии старушки обозначал замаскированные позиции полка и его тыловые склады.

По ценам 1975 г. стоимость ордена Ленина составляла 25 тыс. рублей.

Во время допроса в ГУК СМЕРШ Таврин показал:

«– Для проникновения на торжественные заседания (в Москве. – Авт.) я должен был использовать изготовленные немцами на мое имя документы Героя Советского Союза и соответствующие знаки отличия.

– Какие именно?

– Перед переброской через линию фронта германской разведкой мне были даны … (названы выше указанные награды. – Авт.), орденские книжки к ним, а также специально сфабрикованные вырезки из советских газет с указами о присвоении мне Героя Советского Союза и награждении перечисленными орденами и медалями.

Должен заметить, что германская разведка своих агентов, забрасываемых в СССР, снабжает фабрикуемыми ею же поддельными орденами, но мне были выданы подлинные…

Работниками германской разведки Грефе и Крауссом мне было также указано, что если представится возможность, я должен совершить террористический акт и против других членов советского правительства.

– Против кого именно?

– Против В. М. Молотова, Л. П. Берия и Л. М. Кагановича. Причем для осуществления террора я должен был руководствоваться теми же указаниями, какие мне были даны Грефе и Крауссом в отношении осуществления террористического акта против И. В. Сталина». (Имелось в виду применение пистолета с разрывными и отравленными пулями, а также специального портативного приспособления, получившего название «панцер-кнакке» с бронебойно-зажигательными снарядами, которые способны были пробить броню в 45 мм).

Подобного вида документальное обеспечение, как правило, предоставлялось представителям Абвера и РСХА, направляемым в глубокий советский тыл для переговоров с теми или другими руководителями националистических организаций, бандитско-диверсионных формирований, а в отдельных случаях с целью склонить к сдаче в плен командование окруженных советских частей и подразделений.

Директива НКВД СССР называлась «О порядке изъятия у задержанных агентов иностранных разведок поддельных документов, явочных писем, чистых бланков и об их оперативном использовании». Была направлена в адрес наркомов внутренних дел союзных и автономных республик, начальников УНКВД краев и областей, начальников и руководителей особых отделов армии и флота, оперативно-чекистских подразделений Транспортного управления, управлений войск по охране действующей армии, дорожно-транспортных отделов, пограничных войск, 4 го спецотдела союзного НКВД.

Об использовании немцами документальной базы советских гражданских инстанций в марте 1942 г. сообщалось и в ориентировке 2 го Управления НКВД СССР. «Документально известно, – отмечалось в ней, – что германские разведорганы готовят документы для агентуры, направляемой в наш тыл, на бланках брянской конторы Наркомата молочной и мясной промышленности и обеспечивают ее военными билетами». В другом случае говорилось об обеспечении агентов оригинальными документами, захваченными в 1941 г. в штабах пограничных отрядов на западной границе СССР.

Уже в 1942 г. немецкие, финские, румынские, диверсанты других стран гитлеровской коалиции, кроме тола и фугасов, стали применять мины с часовым механизмом, подслушивающие телефонные устройства, термитные порошки, различные яды и т. д. Со временем вооружение и снаряжение агентуры лишь совершенствовалось.

Кроме пропагандистской риторики, немецкие листовки не раз содержали советы и призывы. В частности, экипажам самолетов рекомендовалось сбрасываться над оккупированной территорией на парашютах; танков – сдаваться в плен без боя; красноармейцам – «правильно» учинять самострелы и т. д. Листовки выступали свидетельством предательства при добровольном переходе линии фронта.

Их роль заключалась в отвлечении на себя внимания советских контрразведчиков, распылении их сил и средств. Для прикрытия истинных намерений им поручались незначительные задания. Летевших вместе с ними других агентов прятали в отдельном отсеке самолета. Использовались и другие приемы маскировки ценных «кадров».

В апреле 1943 г. заместитель наркома внутренних дел СССР комиссар госбезопасности 2 го ранга С. Н. Круглов писал в адрес наркомов внутренних дел республик и начальников УНКВД: «В обзоре агентурно-оперативной работы органов милиции по борьбе с уголовным бандитизмом, разбоями и грабежами за 1942 год, разосланном 4 февраля с. г. … отмечалось, что дезертиры из Красной Армии, скрываясь от органов власти, всячески маскируются, прячутся в лесах, заброшенных полевых избушках, землянках, банях, в специально оборудованных вблизи жилья тайниках. Органы милиции усилили работу по выявлению и изъятию дезертиров в этих местах. В результате дезертиры стали прибегать к более замаскированным формам укрытия…».

Говорилось о пребывании значительной части дезертиров, других преступников на нелегальном положении в городах и поселках, организации и совершении с их участием разбойных нападений, грабежей, убийств, проведение ими под видом сотрудников НКВД и милиции самочинных обысков; проживание в притонах и т. д.

В сельской местности скрывающиеся от властей, по словам Круглова, применяли «еще более скрытые формы маскировки»: во время облав и обысков один из них завертывался в овечью шкуру и прятался в стаде баранов; другой оборудовал «гнездо» на высоком и густом дереве; третьи прятались в кормушках для скота, дымовых трубах, замаскированных ямах и тайниках; четвертые переодевались в женские одежды и т. д.

Среди указанной категории находилось и немало бывших немецких агентов, которые подобным способом, с одной стороны, пытались «забыть» о прошлом, с другой – избежать наказания.

С целью выявления дезертиров и других преступников, заместитель наркома требовал организовать прочесывание подозрительных участков местности, близлежащих лесов, усилить среди соответствующих категорий населения агентурно-оперативную работу, приобщать общественность и др.

Наступление на юге было назначено на 28 июня 1942 г.

В рассматриваемый период командовал 30 й пехотной дивизией, позже представлял немецкие интересы при 8 й итальянской армии, а в апреле 1943 г. стал командиром XII го армейского корпуса.

С июня 1941 по май 1943 года задержанию и ликвидации подверглись 978 агентов и диверсантов. Линию фронта все они пересекли с помощью авиации. 442 из них прибыли с повинной, 484 обезврежены в ходе оперативно-поисковых операций, 52 убито при аресте.

В некоторых изданиях Бессонов представлен как генерал майор, он же «Котульский». Ему предписывают и создание в лагере военнопленных так называемой «Русской народной партии реформистов» (РНПР). Осенью 1942 г. ядро партии обосновалась в сборном лагере «Цеппелина» на территории концлагеря «Бухенвальд», где и был образован «Политический центр по борьбе с большевизмом». С целью реализации плана Бессонова по организации в советском тылу повстанческого движения, в его распоряжение якобы был выделен особый лагерь в бывшем монастыре Лейбус (вблизи Бреславля), позже он перебрался в местечко Линсдорф. Проект закончился неудачей. Из участников ПЦББ и завербованных военнопленных в конце 1943 г. был создан карательный отряд по борьбе с партизанами, который действовал в районе г. Великие Луки.

Сам же Бессонов, не раз высказывавший пренебрежение к личности Андрея Власова и его окружению, оказался в концлагере.

Нанесение авиаударов в глубоком советском тылу РСХА зашифровало под условным наименованием «Ульм». «Спланированная рейхсфюрером СС Гиммлером операция, – писал Отто Скорцени, – была нелегкой. Речь шла об уничтожении больших доменных печей Магнитогорска, а также одной или двух электростанций, снабжающих электроэнергией громадные металлургические и химические комбинаты этого региона.

Мне никогда не представлялся случай увидеть Магнитогорск, расположенный за Уралом. Наиболее полными данными о советской тяжелой промышленности располагала разведслужба люфтваффе, которая в 1940–1941 годы, когда наше господство в воздухе было бесспорным, сделала превосходные снимки…

Из числа 5 000 000 русских пленных после предварительного отбора было опрошено 100 000 человек. Инженеры, архитекторы, профессора, интеллектуалы, квалифицированные рабочие и прочие снабжали нас богатой информацией, на основе которой можно было составить достаточно реалистическую картину огромной России, ее промышленности и ментальности тамошних очень неоднородных национальных групп. Что касается Магнитогорска, то именно благодаря «Цеппелину» я смог воссоздать план города и главных промышленных комбинатов. Мне удалось ознакомиться с функционирующими там охранными системами. Например, стало известно, что ночью в Магнитогорске большую роль играли сторожевые собаки. Однако все эти данные не продвигали вперед моей подготовки, так как у меня все равно не было возможности быстрого уничтожения чего-нибудь в районе Урала».

Вызывает удивление следующий факт: оказавшись в 1945 г. под опекой американцев, Бессонов добровольно изъявил желание возвратиться в СССР. 18 апреля 1950 г. Военная коллегия Верховного суда СССР признала его виновным и присудила к ВМН. В 1988 и 1994 гг. о реабилитации отца просила дочь. Военная коллегия дважды возвращалась к его делу, заключение было одним: предатель реабилитации не подлежит.

Национально-трудовой союз нового поколения. «Партию» возглавлял некий Околовеч Георгий Сергеевич, он же Перич Ежи, Муха Станислав. Литературные «труды» подписывал псевдонимом «Георгий Юрьев».

Отдел считался центральным в штаб-квартире Абвера. Руководил им генерал майор Ганс Остер.

В других изданиях он вспоминается как Ханс фон Донани, зондерфюрер, один из ближайших помощников Канариса и Остера. Юрист по образованию, фон Донани в черный список гестапо был занесен в 1938 г., когда помогал вскрывать интриги, направленные против командующего сухопутными силами Вермахта генерал-полковника фон Фрича. 5 апреля 1943 г. фон Донани был арестован гестапо. Во время обыска в его рабочем столе нашли документы, компрометирующие не только его, но и в целом Абвер. Обыск и аресты Донани, позже еще двух сотрудников Канариса, предшествовали окончательному решению участи Абвера. Тогда же Ганс Остер был смещен с должности и уволен с военной службы. Вскоре он подвергся аресту, суду и расстрелу.

Был старым нацистом, имел золотой партийный значок, считался личным другом многих важных фигур Третьего рейха, включая Генриха Гиммлера. Это давало ему доступ к тайнам не только Абвера, но и «высшего света» Германии. На контакт с чешской разведкой Тюммель вышел в 1937 г. Ему платили, но наиболее важной причиной его сотрудничества с чехами авторы работы «Несостоявшиеся фюреры. Гесс и Гейдрих» А. Подъяпольский и Н. Непомнящий считают, что «Тюммель, подобно Канарису был консервативным националистом, отдалившимся от Гитлера, опасаясь, что нацисты вовлекут Германию в разрушительную войну».

Сотрудник абвергруппы 203 (зондеркоманды 203), действовала при 1 й танковой армии Вермахта. Осуществляла диверсионно-разведывательную работу в тылах Северо-Кавказского, затем 2 го Украинского фронтов, вела контрразведку против партизан. В Западной Украине была известна как «Баутрупп 1/203». Тесно сотрудничала с ОУН и УПА. После вхождения Абвера в состав РСХА Цинк Марсель Тейофиль продолжил службу в его Военном управлении.

После вхождения Абвера в структуру РСХА названия абверкоманд и абвергрупп были изменены. Первые стали называться «Frontaufklдrungs Kommando» (FAK – фронтовая разведывательная команда), вторые – «Frontaufklдrungstrupp» (FAТ – фронтовая разведывательная группа).

В сообщении УНКВД по Саратовской области (октябрь 1942 г.) «О задержании группы немецких парашютистов-диверсантов» разговор шел об агенте Бойко, задержанном в форме старшего лейтенанта Красной Армии. Доставленный в райвоенкомат, он подвергся «тщательной» проверке, результатом которой стало изъятие у него револьвера «Наган», выдача ему об этом расписки и… освобождение.

Все трое, по данным руководства ОО армии, были лишь «отстранены от ведения следствия».

В среде особистов и смершевцев встречались «герои», описанные в свое время С. М. Устиновым в работе «Записки начальника контрразведки» периода Первой мировой войны: «Из Килии я приехал в Измаил, где во главе контрразведки стоял переведенный из Сулина капитан П. По сведениям агентуры через Дунай под видом беженцев из завоеванных немцами местностей в Измаил просачивалась масса шпионов и агитаторов. Воинские части задерживали в камышах возле реки всех без разбора и приводили к нему партиями в 30–40 человек. Как разобрать в такой толпе, кто из них действительно беженец, кто шпион, – мне казалось совершенно невозможным. Но капитан П. был убежден, что нет ничего легче. «Шпиона по роже видать», – уверял он меня. Рожа, конечно, рожей. Но какой-то агент, бывший пристав (полицейский. – Авт.) в Измаиле, разжалованный революцией (февральской), убедил его, германцы своим шпионам для беспрепятственного возвращения через фронт, ставят на зад-це особые клейма, которые он, якобы, сам видел у некоторых сознавшихся шпионов. Капитан П. поверил этой чепухе и потому смотрел не только рожу, но и зад-цу, отыскивая на ней своеобразную визу».

Это был не кто иной, как Виталий Васильевич Федорчук, в будущем председатель КГБ СССР, затем союзный министр внутренних дел. Вся его сознательная жизнь прошла на службе в «органах», в т. ч. на различных должностях сначала в особых отделах НКВД, затем в СМЕРШе. По воспоминаниям послевоенных сослуживцев, Федорчук нередко был груб с подчиненными, любил и всячески поощрял стукачество, ломал не только служебные карьеры, но и судьбы многих людей. «В годы войны, – писал генерал майор А. Недоля, – Федорчук был одним из руководителей легендарного СМЕРШа – военной контрразведки… Возможно, именно эта работа навсегда оставила неизгладимый отпечаток в его душе, определила дальнейшее специфическое мировоззрение и поведение. Складывалось впечатление, что война для него никогда не заканчивалась. Он как будто все время находился на военном положении…»

Работая в Киеве, придерживался «сталинского» распорядка дня. Начинался он в 8.00, заканчивался в 22–23 часа, в т. ч. в субботу. Злые языки шутили: такой режим, как будто под Броварами (пригород Киева. – Авт.) немцы.

По слухам, после отъезда председателя КГБ Украины на работу в Москву, некоторые его бывшие подчиненные сочли нужным пойти на Киевский вокзал и поклониться рельсам железнодорожного пути…

20 мая 1943 г. в числе многих других заместителей В. Абакумов лишился должности заместителя наркома обороны, оставшись лишь начальником ГУКР СМЕРШ. У Сталина в НКО осталось два заместителя: первый – маршал Г. К. Жуков, по Генштабу – маршал А. М. Василевский.

14 апреля 1943 г. в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) и Указом ПВС СССР союзный Наркомат внутренних дел был разделен на два наркомата – НКВД и НКГБ. В состав последнего вошли все оперативно-чекистские управления и отделы. Главной его функцией определялось «выполнение задач по обеспечению государственной безопасности СССР» путем разведывательной работы за границей; борьбы с подрывной деятельностью иностранных разведок внутри Советского Союза (за исключением Красной Армии, ВМФ и войск НКВД), с антисоветскими элементами в промышленности, на транспорте, в сельском хозяйстве, других отраслях народного хозяйства; охрана руководящих кадров партии и правительства. Наркомом госбезопасности СССР был утвержден В. Н. Меркулов, бывший первый заместитель Берии. В союзных и автономных республиках создавались соответственно наркоматы, в краях и областях – управления НКГБ.

В апреле 1946 г. НКГБ был реорганизован в Министерство государственной безопасности (МГБ), НКВД – в МВД. Тогда же СМЕРШ прекратил существование. Вскоре В. Н. Меркулов подвергся аресту. Министром госбезопасности стал В. С. Абакумов.

В. С. Абакумова расстреляли 19 декабря 1954 г., примерно через час после вынесения приговора. Успеть за это время написать просьбу о помиловании он не мог, да вряд ли захотел бы это сделать. Не исключено, что решающим фактором в принятом решении стали его воля и твердость характера. Многие боялись, что, оставшись в живых, он в будущем может принести немало неприятных минут своим «судьям».

Приказ № 270 от 16.08.1941 г. назывался «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия», № 227 от 28.07.1942 г. «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций».

Было бы вовсе неправильно утверждать, что в особых отделах НКВД, а затем СМЕРШе работали люди исключительно честные и благородные. Случалось всякое. У одних сотрудников не хватало оперативного опыта и знаний, у других – желания и вкуса к агентурно-оперативной работе, третьи, как упоминаемый подполковник, были трусливы. Но, как свидетельствуют факты, таких было меньшинство, тем более, что в условиях войны «цена» каждого человека определялась достаточно быстро. Данный факт ярко отражен в многосерийном фильме «Штрафбат».

О том, что агентурно-осведомительная сеть действовала прежде всего из патриотических побуждений, свидетельствует и такой факт: в июле того же 1943 г. только в 76 й стрелковой дивизии 15 го стрелкового корпуса высших государственных наград удостоились 66 солдат и сержантов, которые числились «агентами». Следует заметить, что тот месяц в битве на Курской дуге оказался наиболее кровопролитным.

К сожалению, в Кратком биографическом словаре «Герои Советского Союза» фамилия сержанта воздушно-десантной дивизии Рожкова, 1910 г. р., не значится. Видимо, судимость все же повлияла на присвоение ему геройского звания.

В докладной фронтового УКР СМЕРШ за август 1943 г. также отмечалось: «1 августа… 3 й батальон 16 го стрелкового корпуса… в районе с. Красная Стрелица попал в окружение немецких войск. Красноармеец Романов начал агитировать бойцов прекратить сопротивление и сдаться в плен. Находившиеся вместе с Романовым красноармейцы-осведомители расстреляли Романова… Подразделение еще несколько дней стойко дралось и затем вместе с батальоном вышло из окружения…

В боях за дер. Философо Орловской области резидент роты 391 го стрелкового полка 170 й стрелковой дивизии «Кудашев», командир взвода и осведомитель из его резидентуры «Мендыбаев» с небольшой группой бойцов ворвались в сильно укрепленный узел противника… Оказавшись в окружении… бойцы под руководством «Кудашева» и «Мендыбаева» в течение двух суток отбивали атаки. Немцы несколько раз предлагали… им сдаться и после каждого отказа штурмовали узел, но безуспешно. Группа продержалась до прихода наших частей. «Кудашев» представлен к… званию Героя Советского Союза, «Мендыбаев» награжден орденом Красного Знамени». Наград удостоились и остальные бойцы.

В 2006 году московское издательство «Яуза, Эксмо» опубликовало коллективную работу «Не Сволочи, или Дети-разведчики в тылу врага». «Многие ли, – подчеркивается в аннотации к ней, – наши создатели масс-культуры знают о тех людях, которые, несмотря на свой юный возраст, помогали в борьбе с захватчиками в годы Великой Отечественной войны, тем более о разведчиках-подростках?.. Так кто же все-таки сволочи: молодые пацаны, сражавшиеся с врагом, или современные популяризаторы лжи?»

Опус В. Кунина и А. Атанасяна назван тенденциозным и лживым, и на то есть все основания.

Генеральный план «Ост» – план колонизации и германизации Восточной Европы. Разработан в 1940 г. Предусматривал уничтожение, выселение и онемечивание населения оккупированных советских территорий, в частности: в течение 30 лет в Западную Сибирь предполагалось выселить около 31 млн человек из Польши и западных районов СССР. «Освобождавшуюся» территорию заселить 10 млн немцев. Оставшихся онемечить или подвергнуть физическому уничтожению.

В январе 1942 г. СНК СССР принял постановление «Об устройстве детей, оставшихся без родителей». В ходе войны к судьбам детей власти возвращались еще не раз.

Один из них, Дима Репухов, показал: «После оккупации с. Богородицкое (Смоленская область. – Авт.) германскими войсками, вместе с матерью он остался там проживать. 25 июля 1943 г. согласно приказу немецкого командования все лица мужского пола в возрасте от 14 до 16 лет должны были прибыть в Козинское волостное управление на регистрацию. Явившегося вместе с другими, его направили в лагерь, расположенный в 4 км от Смоленска, где готовились кадры для Русской освободительной армии.

14 июля отобрали 30 подростков и под видом экскурсантов отправили в местечко Вальден (правильно Гемфурт. – Авт.), близ г. Кассель (Германия)… По прибытию у подростков собрали подписку, обязывающую их вести борьбу против коммунистов, комиссаров и политруков. В течение месяца на специальных курсах их обучали топографии и подрывному делу…

Преподаватель Фролов (Фролов Н. С., бывший старший лейтенант Красной Армии, летчик, пленен после аварии самолета при полете к партизанам, преподаватель топографии, он же помощник начальника школы. – Авт.) в беседе перед отправкой к линии фронта… советовал не делать слепо то, что предложат немцы. Советы Фролова все поняли как предупреждение не выполнять заданий немецкой разведки».

Взрывчатка состояла из 64 % гексогена, 28 % тротилового масла и 8 % пироксилина.

Оперативное руководство школой (декабрь 1943 – август 1944 гг.) осуществлял лейтенант Абвера Фридрих (Фриц) Бухгольц, он же заместитель начальника абвергруппы 209.

В ряде документов и некоторых работах вспоминается под фамилией Ростов-Беломорин Юрий Владимирович, он же Козовский и др. Отмечается, что он якобы возглавлял школу, что не находит документального подтверждения. Известно другое: будучи перед этим вербовщиком агентуры в смоленской диверсионной школе, летом 1943 г. он выбыл в абвергруппу 209, затем в «Особую команду Гемфурт», где числился преподавателем. По другим данным, после знакомства в начале 1943 г. с переводчицей смоленской ортскомендатуры Н. В. Мезенцевой, она же советская разведчица, Евтухович стал на «путь исправления». При его помощи в школу внедрился агент СМЕРШа А. Скоробогатов («Ткач»), который в начале 1945 г. вывел в расположение советских войск почти весь ее переменный состав. Известен такой факт: на одном из допросов Евтухович рассказал: «В конце мая 1941 г. меня откомандировали в Главное управление имперской безопасности…, где после тщательной проверки и медицинского обследования представили генералу СС штандартенфюреру Зиксу (в рассматриваемый период Альфред Зикс был полковником (штандартенфюрером) СС, бригаденфюрером СС он стал лишь в январе 1945 г.). В 1941 г. он служил в дивизии СС «Дас Райх», где возглавлял зондеркоманду СД «Москва» в составе айнзатцгруппы «В», осуществлявшей террор в центральных областях оккупированной территории СССР. С сентября 1942 г. работал в Имперском МИДе. – Авт.). От него я узнал, что по приказу Гитлера и под руководством Гиммлера он формирует зондеркоманду «Москва» специального назначения. Вместе с передовыми частями Вермахта она должна была ворваться в советскую столицу, захватить здания и документы высших государственных и партийных органов, арестовать их руководителей, не успевших сбежать из столицы. Операции возлагались на группу А зондеркоманды. Группа Б должна была взорвать Мавзолей Ленина и Кремль. Я был зачислен в группу А». После провала задуманного Евтухович очутился в Абвере.

«Храбрости» дивизионщиков СС «Галиция» хватило примерно на час боя с войсками Красной Армии. Большинство личного состава было уничтожено, часть из них влилась в УПА (о них вел разговор Герасимовский с представителями СД), оставшихся немцы использовали против партизан Словакии и в других оккупированных странах.

В январе 1945 г. FAK 202 переехала в г. Колин, затем Гросс-Влосск (Чехия), где ее застала капитуляция Третьего рейха.

Подчиненный Кирна зондерфюрер Марсель Цинк свидетельствовал: «Все нити германо-украинского повстанческого сотрудничества и совместной работы (вторая половина 1944 г. и позже. – Авт.), были в руках командира FAK 202 Кирна. Он был в постоянном контакте с командующим фронтом Шёрнером, с одной стороны (Фердинанд Шёрнер, фельдмаршал, в 1944–1945 гг. главнокомандующий группой армий «Север», затем «Центр». – Авт.) и центральным управлением УПА – с другой. Кроме того, он поддерживал постоянную связь с РСХА в Берлине, а также руководящими политическими кругами Германии».

Позже, противореча себе, писал в отчете, что среди упистов находилась сотня раненых немцев.

В группу вошли: Кирн, лейтенант Гейну (по другим данным – Гейнер, был ранен во время одной из операций), радист фельдфебель Цандер, унтер-офицер Брандевид и три рядовых. На противоположной стороне линии фронта их встретил некий Остап, связной от УПА.

Опираясь на рассказ Кирна, Марсель Цинк свидетельствовал: под ударами Красной Армии фронт передвинулся далеко на Запад. Диверсионно-разведывательная группа очутилась в непростой ситуации – путь назад был отрезан. По тылам советских войск нужно было пройти более 400 км. Выход виделся лишь с помощью авиации. Координаты отысканной площадки и условные сигналы для посадки самолета были переданы в РСХА. Готовили площадку 300 упистов, а для ее охраны их командование задействовало «большой отряд УПА».

Участники операции «Бурый медведь» были награждены Железным крестом I степени, их командир – Рыцарским крестом. Тогда же он получил звание «майор».

Типпельскирх Курт фон (1891–1957) – военный деятель Третьего рейха, генерал пехоты, историк.

Структурные подразделения «Абверштелле Вена», «Абверштелле Краков» и некоторых других, действовавшие в предвоенный период на советско-германской границе. В условиях войны мельдекопфы стали составными диверсионно-разведывательными органами многих абвергрупп. Всего, по неполным данным, их на Восточном фронте было около 60.

Разоблачение Любченко послужило основанием для цитируемого выше специального сообщения республиканского НКВД (январь 1943 г.) в адрес ЦК КП(б)У.

Была направлена в адрес разведотделов штабов фронтов и армий, территориальных и фронтовых штабов партизанского движения.

Главные усилия прилагали особые отделы, подразделения СМЕРШа и войска НКВД по охране тыла действующей Красной Армии. Так, в справке разведотдела штаба Главного управления войск о результатах служебно-боевой деятельности во втором полугодии 1943 г. отмечалось: количество задержанной агентуры (от общего ее числа) составляет – по агентурным донесениям – 29 %; другим разведывательным данным – 15 %; служебными войсковыми порядками – 56 %. С помощью осведомительной сети в октябре войсками по охране тыла четырех украинских фронтов было ликвидировано 475 агентов. Характерной особенностью деятельности немецких спецслужб в этот период стало массовое оставление резидентур и отдельных разведчиков-диверсантов на предполагаемой к освобождению советскими войсками территории. Как правило, оставались те, кто лишил себя шанса на прощение – каратели, различные предатели и др.

Примером может быть спецдонесение (декабрь 1942 г.) НКВД в адрес ГКО, в котором отмечалось: «Со второй половины сентября германская военная разведка начала выброску в наши тылы хорошо обученных разведчиков из так называемой Брайтенфуртской школы (находилась в составе АСТ «Вена», имела название «4-я рота учебного полка «Курфюрст». Готовила диверсантов, радистов и резидентов-контрразведчиков, дислоцировалась в г. Вена. – Авт.), подобранных из числа находившихся в плену инженерно-технических работников и летного состава Красной Армии, с задачей проникнуть в промышленные районы Урала, Сибири и Средней Азии для разведки военного потенциала СССР.

Один из разведчиков этой школы – Сафонов (сын белогвардейского офицера, служивший в Красной Армии в качестве инженера-топографа по изысканию аэродромов), задержанный после приземления 1 октября в районе ст. Рузаевка, имел задание пробраться в Новосибирск и наладить сбор шпионских сведений о работе военных заводов. Для этого Сафонов был снабжен мощной приемо-передающей радиостанцией с радиусом действия 5000 км и соответствующими поддельными документами».

Уже к середине 1942 г. на счету войск НКВД по охране тылов семи фронтов было 842,5 тыс. задержанных, подлежащих фильтрации, из них 47,3 тыс. дезертиров и 1,2 тыс. уклоняющихся от мобилизации. Остальные – потерявшие свои части, вышедшие из окружения, находившиеся в тылу противника и др.

Среди задержанных органами разведки было разоблачено 1627 человек агентуры противника, 3798 ставленников и пособников врага. Боевые потери войск составили 76,7 тыс. бойцов и командиров. Тогда же была введена должность заместителя начальника Управления войск НКВД охраны тыла по оперативно-чекистской работе.

В 1941 г. функции войск в большинстве случаев носили не охранный, а оборонительный характер. Наряду с действующей армией и народным ополчением им не раз приходилось принимать участие в боях на линии фронта, прикрывать отход советских частей и подразделений, осуществлять эвакуацию и т. д. В «черное лето» 1942 г. ситуация во многом повторилась. «Прифронтовая полоса Донского фронта, – отмечалось в директиве Ставки ВГК командующему войсками фронта и НКВД СССР, – до сих пор не приведена в надлежащее оборонительное состояние. Гражданское население все еще продолжает оставаться не только в войсковом тылу, но и в самой полосе обороны, в связи с чем противник получает отличные условия для своей шпионской работы…» Предлагалось установить прифронтовую полосу в глубину на 25 км, выселить население, наладить жесткий прифронтовой режим и контроль за передвижением.

В вопросах охраны войскового тыла ситуация стабилизировалась лишь в конце 1942 – начале 1943 г.

31 марта 1945 г. за подписью Л. Берии союзный Наркомат внутренних дел под грифом «Сов. секретно» издал приказ (№ 00258) «О розыске немецкой агентуры, завербованной из лиц, содержащихся в тюрьмах на территории, освобожденной от немецко-фашистских войск», где, в частности, отмечалось: «В некоторых городах СССР … при осмотре в тюремных помещениях обнаружены надписи, произведенные лицами, содержащимися под арестом в карательных органах оккупационных властей.

В результате чекистской отработки надписей выявлены предатели, сотрудничавшие с карательными органами противника, а также установлены лица, ныне находящиеся на службе в Красной Армии и в советских учреждениях, скрывающие свое пребывания в тюрьмах у немцев и вызывающие подозрение. Приказываю…».

В приложении к приказу отдельным сборником вышли «Записи лиц, содержащихся в тюрьмах в период временной оккупации, скопированные со стен тюремных камер за 1943–1944 гг.».

Наркомам внутренних дел союзных и автономных республик, начальникам УНКВД краев и областей предписывалось «использовать в оперативных целях прилагаемый сборник упомянутых записей для выявления предателей и провокаторов, агентуры карательных органов противника, использовавшейся для камерной разработки, а также агентов, завербованных разведывательными и контрразведывательными органами из числа лиц, содержавшихся ими под стражей и освобожденных для ведения антисоветской работы».

От руководителей органов внутренних дел территорий, побывавших под оккупацией, требовалось «организовать осмотр тюремных помещений, использовавшихся оккупационными властями, и учесть все записи, произведенные советскими гражданами».

В двухтомном кратком биографическом словаре «Герои Советского Союза» (М.: Воениздат, 1987 г.) такая фамилия не значится.

Во многих случаях на тюремных стенах остались другие надписи: «Не кормят несколько дней», «В день дают 150 гр. хлеба и кружку воды», «Очень хочется пить» и др.

Накануне оставления того или иного города или местности, немецкие спецслужбы тщательно готовили укрытия агентов и диверсантов. Это были хорошо оборудованные и оснащенные, в том числе для длительного проживания, с тайными ходами, в лесах, руинах домов, других труднодоступных местах, землянки, тайники, схроны и т. д. Учитывалась при этом и возможность для быстрого и безопасного проникновения на подлежащие диверсиям и разведке объекты. В укрытиях скрывали оружие, боеприпасы, радиопередающие устройства, продукты питания длительного хранения, деньги, наборы фиктивных документов, иное шпионское снаряжение. С такой же скрупулезностью готовились легенды прикрытия, другие маскировочные атрибуты.

10 июля 1943 г. в сообщении в Генштаб Красной Армии НКГБ СССР отмечал: «С 1 мая по 10 июня т. г. органами НКГБ задержано 77 агентов-парашютистов, сброшенных с вражеских самолетов в тыловые районы Советского Союза. Из общего числа задержанных 27 человек входили в состав 12 разведывательных групп, 27 – в состав 10 диверсионных групп и 23 разведчика-одиночки. У задержанных агентов изъято 29 коротковолновых радиостанций».

География заброски разведывательно-диверсионных групп и агентов охватывала Северный Кавказ, Мордовию, Воронежскую, Саратовскую, Ростовскую, Ивановскую, многие другие области. «Группа разведчиков, – подчеркивалось в документе, – кроме задания собирать сведения о воинских перевозках на железной дороге Архангельск – Вологда, имели поручение формировать на севере повстанческие банды и организовывать террористические акты… Четыре группы диверсантов должны были вывести из строя железную дорогу Тихвин – Вологда, Елец – Ефремово, Ржев – Выскня, Вологда – Архангельск, Ефимовская – Тихвин».

Действовала в тылах Северо-Кавказского, затем 2 го Украинского фронтов. В своем составе имела девять «боевых» групп. В рассматриваемый период абвергруппа дислоцировалась в г. Краматорске.

Ашенбреннер Франц, начальник курсов подготовки агентов; Орендорц, он же Мюллер (Вернер) Людвиг – преподаватель подрывного дела.

В апреле 1944 г. ГУК СМЕРШ издал «Сборник материалов об органах финской разведки, действующих против Советского Союза». В предисловии отмечалось: «В настоящий сборник вошли основные данные об организации, принципах вербовки, подготовки и заброски агентуры финских военных разведывательных органов на нашу сторону, а также о характере даваемых разведчикам заданий, их экипировке и снабжении фиктивными документами».

С целью более успешного противостояния немецким спецслужбам В. Абакумов не раз вступал в противодействие с существующим тогда законодательством. На то время считалось, что согласие сотрудничать с противником уже есть предательство с соответствующими последствиями для того или другого лица. Даже добровольно прибывшие с повинной агенты не освобождались от уголовного преследования. Редко когда наказание для них составляло пять лет. Чаще всего это было 10, 15 и даже 20 лет лагерей.

Абакумов, в случае активной помощи бывших агентов, не только освобождал их от наказания, но даже представлял к государственным наградам. Факты свидетельствуют: во многих случаях это играло исключительную роль в противодействии Абверу и РСХА.

Только в 1960 г. Верховный Совет СССР дополнил ст. 1 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления положением, предусматривающим освобождение от ответственности тех, кто был приобщен врагом к сотрудничеству и заявил об этом добровольно.

В справке УКР СМЕРШ 2 го Прибалтийского фронта в частности отмечалось, что в марте 1944 г. на основных фронтовых и армейских коммуникациях, местах дислокации отделов штабов, складов, баз и на территории освобожденных районов действовало 83 ОПГ. В апреле их количество увеличилось до 92. «Кроме того, с целью розыска и опознания агентуры противника по маршруту Бежаницы – Локня – Насва – Новосокольники – Великие Луки – Торопец направлена оперативная группа под руководством оперативного работника с участием перевербованного агента немецкой разведки Воронова, обучавшегося в Стренченской и Волговской разведывательных школах».

Силами ОПГ, ОРГ и войск по охране тыла были «прочесаны» 172 населенных пункта, результатом чего стали 3094 задержанных. Их проверка осуществлялась всеми заинтересованными органами.

Такая же работа весной 1944 г. была проведена и в Крыму. По данным СМЕРШ Отдельной приморской армии, «улов» составили 21 официальный сотрудник немецких спецслужб, 74 агента, около 2 тыс. бывших полицейских, вражеских пособников, представителей РОА, мусульманских комитетов и т. д. Было выявлено и 153 связника, работавших маршрутными агентами.

Материалы отдела «Иностранные армии Восток» Гелен скопировал в трех экземплярах и спрятал в различных местах. В них главным образом речь шла об агентурной сети в Восточной Европе, прежде всего на территории СССР. Им они были использованы в послевоенный период.

В августе 1944 г. диверсионная группа в составе 28 человек под руководством члена ОУН Муравского десантировалась на Винничине. Одетые в советскую военную форму, диверсанты получили задачу провести подрывную работу в тылах 3 го Украинского фронта. Им же предписывалось «стать ядром «Богунского полка» ОУН». Подготовку агенты прошли в Мюнстере в «Особом украинском лагере».

В сентябре 1944 г. В. Рясной вынужден был констатировать: «Одной из основных задач органов НКВД является своевременное обнаружение и изъятие парашютистов противника… Результаты этой работы органов НКВД УССР продолжают оставаться неудовлетворительными. Значительное количество выброшенных агентов осталось не изъятыми. Так, за время с января по сентябрь с.г. не разысканы сброшенные в Ровенской области 11 человек, Житомирской 10, Винницкой 10…». По данным наркома, в 12 областях Украины безнаказанно продолжали действовать 78 вражеских агентов и диверсантов.

В одной из директив (май 1944 г.) в адрес фронтовых, армейских и окружных органов СМЕРШа отмечалось: «За последнее время германская военная разведка усилила заброску на нашу сторону своей наиболее подготовленной и враждебно настроенной к советской власти агентуры из числа националистов, белогвардейцев, предателей и уголовников с заданиями по террору. Некоторые из арестованных шпионов неоднократно выполняли задания германской разведки в нашем тылу, а отдельные из них убивали своих напарников, не желавших их выполнять, и при задержании оказывали вооруженное сопротивление…

Установлено, что германская военная разведка поручила своей агентуре выяснять места пребывания и маршруты движения членов Советского Правительства …, являться с повинной в советские органы под видом бежавших с территории, временно оккупированной противником, с тем, чтобы в последующем проникнуть в части Красной Армии, либо легализоваться в нашем тылу для проведения подрывной деятельности…».

Только в ноябре 1944 г. на освобожденной территории Украины усилиями НКГБ и НКВД было вскрыто 12 вражеских резидентур (176 человек). 107 агентов подверглись аресту, остальные (69) скрылись.

Всего с начала освобождения республики (18 декабря 1942 г.) к декабрю 1944 г. первых выявили 195 с участием в них 1845 агентов и диверсантов. Арестовать из них удалось 871. Розыскная работа по оставшимся продолжалась и после войны. Только в Киеве из числа «рабочего персонала» филиала абверкоманды 102 (фельдпост 00220) «Орион», которую возглавлял майор Абвера Майер (он же Чаплинский, Мильчевский и др.), было разыскано и арестовано 25 его «воспитанников», среди них кадровые агенты А. Пирог (псевдоним «Пан»), И. Грабовенко, М. Бакуменко («Байло»), Р. Ришав («Муравский») и др.

Действовала в полосе 3 го Прибалтийского фронта в составе 18 й армии Вермахта.

Документ (от 9 сентября 1943 г.) регламентировал порядок организации местного розыска агентуры врага и использование перевербованных агентов; организацию и работу оперативно-розыскных групп; розыск агентуры противника проходящей по ориентировкам и розыскным спискам СМЕРШа; проведение заградительных мероприятий; порядок задержания агентов и документирование их деятельности; правила подбора и использование агентов-опознавателей и др.

Против войск фронта в этот период (вторая половина 1944 г.) действовала 102-я и 103-я FAT, а также отделы 1Ц штабов частей и соединений Вермахта. Диверсионно-разведывательные кадры для них в основном готовила Борисовская школа бывшего Абвера.

Так в документе.

Гитлеровцы не мелочились. Только в 1944 г. на оснащение УПА поступило вооружение, адекватное двум дивизиям Вермахта (легкие пушки, минометы, пулеметы, винтовки (карабины), гранаты, мины и т. д.

Среди множества фактов сотрудничества немецких спецслужб с ОУН и УПА имеет место и такой: 7 сентября 1944 г. в донесении в НКВД ГУПВ сообщило о задержании на западной границе двух немецких агентов неких Филиппа Сапига и Дмитрия Огнева. Второй на парашюте был сброшен с задачей проведения диверсионных актов на железнодорожной линии Львов – Рава-Русская. Первый, после тщательной подготовки на совместной РСХА и ОУН диверсионно-разведывательной базе в Кракове, прибыл для связи с командованием УПА в районе Свиняжских лесов (восточнее Владимир-Волынского). Его визави должен был стать сотенный УПА «Остап», он же «Чернота» (убит в феврале 1945 г.). «У Сапиги, – отмечалось в документе, – изъяты: парашют, два взрывчатых снаряда специального назначения; 31 печать, 35 штампов, бланки удостоверений личности для офицерского состава (Красной Армии. – Авт.), вещевых книжек, свидетельств о болезни, удостоверений о награждении (наградами СССР. – Авт.), командировочных удостоверений, аттестатов (денежных, продовольственных. – Авт.) частей и учреждений… и 6740 рублей советских денег…» После передачи документов и снаряжения Сапига должен был вернуться в Краков.

Тюшка Осип Васильевич (1908–1983), в послевоенный период референт по личному составу «Закордонного бюро ОУН», одно из доверенных лиц Бандеры. В 1941–1944 гг. вместе с «вождем» находился в заключении у немцев.

В директиве НКВД СССР (май 1944 г.) начальникам войск по охране тыла фронтов «О задачах войск НКВД в связи с вступлением Красной Армии на территорию стран Восточной Европы» отмечалось: «Обстановка, в которой большинству частей придется выполнять задачу по обеспечению надежной охраны тыла фронтов, будет значительно отличаться от той, в которой они действовали до настоящего времени.

На территории… воюющих с нами стран мы столкнемся с враждебно-настроенными группами населения… Отступая, враг будет оставлять большое число своих агентов, в том числе специально подготовленных для активной подрывной работы. Следует ожидать активности этой агентуры не только в районах войскового тыла, но и в более глубоком фронтовом тылу…

Личный состав наших частей столкнется с иным государственным строем и другой формой управления, чуждой для советского человека общественной жизнью и другими особенностями национально-бытового и религиозного характера. Возникнут более значительные, чем на нашей территории, трудности при организации соответствующего режима в тылу фронтов. Сложным на первых порах будет вопрос о личных документах населения. Оставляя свою территорию, враг постарается умышленно дезорганизовать системы личной документации, чтобы затруднить нам борьбу с его агентурой…».

Речь шла о переходе ее участников в подполье, попытках внедрения в Войско польское, активизации подрывной деятельности против Временного польского правительства и Красной Армии путем проведения диверсий, террора, распространения листовок, попытках срыва выборов высших органов власти польского государства, а также в реализации мероприятий против эвакуации украинского населения с территории Польши в СССР и др.

Автор книги «Вервольф. Осколки коричневой империи».

В период с 1 апреля по 15 мая 1945 г. только подразделениями 57 й и 63 й дивизий ВВ было обезоружено и пленено более 13 тыс. военнослужащих Вермахта и войск СС.

В октябре 1944 г. разведчики-нелегалы НКГБ в Лондоне агентурным путем перехватили телеграмму китайского посланника в Берне в МИД страны, в которой отмечалось: «Для министра. Донесение специального офицера Чжу Пао-Сяня. Гиммлер и его сотрудники в случае поражения германской армии намереваются продолжить борьбу и вести политическую деятельность…

1. В военном отношении. Если … Германии придется капитулировать, будет создан корпус в составе 500 000 надежных членов нацистской партии, «готовых пойти на смерть». Ядром этого корпуса должны стать 5 дивизий войск СС под командованием генерал-полковника Шёрнера. Эти войска будут использованы в гористых районах … для ведения партизанской войны.

2. В политическом отношении. 10 000 проверенных нацистов будут внедрены в среду иностранных рабочих, находящихся в Германии. При их возвращении на родину, они должны будут выехать вместе с ними в разные страны для нелегальной работы. Члены нацистской партии обучаются марксистской теории с целью внедрения в компартии.

Нацисты, находящиеся в настоящее время в нейтральных странах, получили указание оставаться жить там и стараться войти в доверие к союзникам с тем, чтобы впоследствии проникнуть на службу в международные организации».

В данном случае автор допустил неточность. Указ Гитлера о создании германского фольксштрурма был подписан 25 сентября 1944 г. «После пятилетней тяжелейшей борьбы, – говорилось в нем, – в результате несостоятельности всех наших европейских союзников, противник на некоторых фронтах стоит вблизи германских границ или на них самих. Он напрягает все свои силы, чтобы разгромить наш рейх, уничтожить немецкий народ и его социальный строй. Его конечная цель – уничтожение германского человека …

В то время как противник считает, что он уже может нанести нам последний удар, мы полны решимости осуществить второе крупное использование всех сил нашего народа. Нам должно удаться, и нам удастся, как в 1939–1941 гг., полагаясь исключительно на нашу собственную силу, не только сломить стремление врага к нашему уничтожению, но и снова отбросить его и сохранить рейх настолько, чтобы он смог гарантировать будущее Германии, ее союзников, а тем самым обеспечить Европе прочный мир.

Известному нам стремлению наших еврейско-интернациональных врагов к нашему уничтожению мы противопоставляем тотальное использование всех германцев. Для усиления активных сил Вермахта, а особенно для ведения неумолимой борьбы повсюду, где враг хочет вступить на германскую землю, я призываю всех способных носить оружие немецких мужчин к участию в борьбе…»

В фольксштурм зачислялись мужчины в возрасте от 16 до 60 лет. С февраля 1945 г. стали призываться и восемнадцатилетние женщины. Было сформировано 150 фольксштурмовских батальонов, позже их число заметно увеличилось. Только в Берлине их насчитывалось 200. Один из них состоял исключительно из членов ОУН.

Название нацисты позаимствовали из германской военной истории Средневековья периода Крестьянской и Тридцатилетней войн. Тогда под названием «Вооруженные волки» в них принимали участие народные формирования, действовавшие в Нижней Саксонии. Дальнейшее развитие немецкие партизанские традиции получили в начале XIX ст. в борьбе против наполеоновской армии, а также в ходе Первой мировой войны.

Поддерживал политику польского правительства в эмиграции, сбежавшего в Лондон после вторжения Вермахта в Польшу. В частности, с его активным участием по разработанному лондонским правительством плану Армия Крайова пыталась захватить власть к моменту освобождения Варшавы советскими войсками. Из 40 тыс. восставших вооружение имели лишь 10 %, боеприпасов хватило только на несколько дней боев. 2 октября 1944 г. Варшава капитулировала перед эсэсовцами обергруппенфюрера СС Эриха фон Бах-Залевски, уголовниками бригад СС во главе с оберфюрером СС Оскаром Дирлевангером и бригаденфюрером СС Брониславом Каминским. Их жертвами стали более 200 тыс. поляков. Подписав с Бах-Залевски позорную капитуляцию, Бур-Комаровский спас жизнь себе и ближайшему окружению.

В этом случае важен и такой факт: в начале апреля 1945 г. Гелен по личному распоряжению Гитлера был отстранен от должности и отправлен в отставку.

Этот и другие архивные документы ставят под сомнение утверждение Фрайгера Рута, что «Вервольф» был проектом, к которому партия поначалу не проявляла большого интереса, лишь в последний момент, в марте 1945 года, Борман предпринял попытку создать подпольное движение, именно в этот момент должностные лица партии столкнулись с выбором: личный героизм или самосохранение.

10 октября 1944 г. в донесении НКГБ СССР в ГКО отмечалось «В дополнение к ранее посланной информации (№ 2636 М от 11.VI.44 и № 4214 М от 6.Х.44)… сообщаем содержание спецсообщения Интеллендженс Сервис за № 317 от 17 сентября с. г. по вопросу об организации нацистского подполья в Германии. Текст сообщения получен агентурным путем в Лондоне.

«Излагаемая ниже информация о планах организации немецкого движения сопротивления после поражения Германии основана на достоверных сведениях, полученных от старого члена национал-социалистической партии. Этот человек проживает в провинциальном австрийском городке, два его сына состоят в СС.

1. Начиная с конца июля с. г. в этом городе ведется подготовка к организации нацистского сопротивления после оккупации Германии союзниками… Созданные партизанские группы проходят обучение совместно со специально подобранными молодыми нацистами-фанатиками, которым доверяется хранение отравляющих веществ.

2. Ближайшими задачами этого движения являются:

а) путем террора и массовых арестов лиц …, не дать возможностей какой либо группе в Германии свергнуть нацистов и капитулировать перед союзниками.

б) вовремя скрыть, живым или мертвым, Гитлера … Нацисты будут распространять лозунг: «Настоящая война является лишь эпизодом тысячелетней борьбы за национал-социализм».

3. Гиммлер создает террористические организации, которые уже насчитывают 25 000 человек. Все эти лица снабжаются удостоверениями личности и прочими документами немцев-ненацистов, погибших во время воздушных налетов. Часть людей из этих организаций будет специально выделена для борьбы против немцев, сотрудничающих с союзниками…

4. В тех частях Германии, которые будут оккупированы русскими, нацистам дано указание выдавать себя за коммунистов и стараться проникнуть в коммунистические организации, для того чтобы иметь возможность в будущем провоцировать конфликты между англосаксами и русскими».

Существуют версии, что такое название могло быть предложено Мартином Борманом, Готтлобом Бергером или Гансом Прютцманом.

Герман Лонс, писатель, в 1910 г. в Германии издал книгу «Вервольф», в которой рассказал о «партизанах» XVII ст., действовавших в районе Люнеберской пустоши. В центре романа – восставшие крестьяне («вооруженные волки»), поднявшиеся на борьбу за выживание и свободу.

Пытаясь подтвердить данный факт, Скорцени в мемуарах приводит результаты социологического исследования, якобы проведенного в 1957 г. Генштабом израильской армии. В числе 1000 респондентов, по его данным, оказались представители военных кругов США, Японии, Франции, НАТО, Англии, ФРГ и др. Среди поставленных вопросов предстояло дать оценку войскам СС периода Второй мировой войны. Скорцени с гордостью отмечает, что лучшей армией был признан Вермахт, а среди «элитарных подразделений» – войска СС.

Находясь в плену у англичан, в мае 1945 г. покончил жизнь самоубийством.

В апреле 1943 г. по заданию Гиммлера Штрооп руководил операцией по уничтожению еврейского гетто в Варшаве. Тогда там погибло более 30 тыс. человек. После войны оказался в польской тюрьме. Почти год с ним в одной камере находился и арестованный властями бывший аковец, журналист Казимеж Мочарский. Общение с Штроопом он отразил в книге «Разговоры с палачом». По решению польского суда Юрген Штрооп был казнен в 1952 году.

В зависимости от подчиненности, обучение «вервольфов» осуществлялось в подразделениях общих и «ваффен»-СС, Вермахта, гитлерюгенда и т. д. Программа подготовки предусматривала также изучение азбуки Морзе, способов беспроволочной передачи информации, технологии убийств и др. К этим специфическим «дисциплинам» добавлялись ежедневные тренировки на выносливость. Завербованные в «Вервольф» женщины и девушки готовились стать разведчицами, связниками, радистками. С этой целью им рекомендовалось устраиваться на работу в оккупационные и гражданские органы власти в качестве секретарш, машинисток, обслуживающего персонала. Примечателен следующий факт: в основу работы школ и курсов «оборотней» был положен перевод советского «Руководства для партизан». В рейхе этот труд вышел под названием «Советы «вервольфу»».

Каждый «оборотень» лично подписывал документ-клятву, которым уведомлялся, что любые его проступки (дезертирство, предательство, невыполнения задания, сдача в плен и пр.) будут караться смертью.

Организационное построение в секторах и абшниттах (отделах) «Вервольфа» предусматривалось такое: «зухгруппен» – группы поиска; «шпренгегруппен» – группы подрыва; «мелдунгруппен» – группы информации; «ауфклерунггруппен» – разведывательные группы; «инсурггруппен» – группы организаций восстаний и диверсий.

«Достоянием» советских спецслужб и войск по охране тыла тайники «Вервольфа» стали уже в 1945 г. В частности, в апреле на территории Восточной Пруссии (район г. Ликк) в выявленном подразделением 57 й дивизии войск НКВД их базовом складе находилось 20 т тола, 7000 м бикфордова шнура, 26 тыс. противотанковых и противопехотных мин, другое военное снаряжение. Вооружение в трех мелких тайных схронах насчитывало 58 винтовок, 39 мин, 15 ящиков с гранатами и 18 с толом, более 25 тыс. патронов.

Хранилища «вервольфов» выявляли и на территории Германии. «В г. Фюрстенберг, – отмечалось в оперативной сводке (5 мая 1945 г.) 273 го полка 63 й дивизии НКВД, – для подрывной работы оставлен помощник командира отряда «Фольксштурма» Р., который РПГ (разведывательно-поисковая группа. – Авт.) от 2 й ср. (стрелковой роты. – Авт.) под командой старшины Решетникова задержан. На допросе Р. показал, что его задача состояла в подрыве мостов и моторных лодок на озерах в окрестностях Фюрстенберга. Для обеспечения диверсионных работ ему были оставлены: аммонал в расфасовке по 3 кг – 8 банок; в расфасовке по 1 кг – 5 банок; тол – 4 пачки; бикфордов шнур – 30 м; бикфордов шнур с капсюлями – 9 м; ручных гранат – 35; мин для подрыва моторных лодок – 32…»

Готовились «оборотни» и к применению отравляющих веществ. На окраине г. Фюрстенвальда (Восточная Пруссия) в замаскированной яме хранились 22 баллона (по 1,5 л. каждый) с жидким и 185 баллонов с твердым ОВ. Еще один тайник (13 ящиков с ОВ), был обнаружен в районе городка Ешиновиц. Вблизи этих же населенных пунктах удалось выявить и 17 подземных укрытий «оборотней».

Если следовать определению Геббельса, утверждавшего, что к «вервольфам» нужно относить любого немца, кто совершил хотя бы небольшой акт сопротивления, то тогда их число должно насчитывать несколько миллионов человек. В действительности в силу различных причин оно таким не было. Можно согласиться, что 10–15 % от общей численности населения Германии было готово принять то или иное участие в «Фольксштурме» или в «Вервольфе». В реальности же это были 1–2 %. Остальные к происходящим событиям остались безучастны.

Этой версии на сегодня придерживается лишь Фрайгер Рут. Большинство же историков склоняются к другому варианту – трагедия стала возможной вследствие дорожно-транспортного происшествия. Хотя последнее не исключает террористического акта.

Эту идею, еще накануне вторжения гитлеровского Вермахта в СССР, выдвинул Гиммлер во время посещения одного из диверсионно-разведывательных учебных заведений РСХА. На практике ее осуществляли Прютцман, другие фюреры СС.

«С разгромом немецких войск кенигсбергской группировки, – отмечалось (май 1945 г.) в оперативной сводке штаба 57 й стрелковой дивизии войск НКВД по охране тыла 3 го Белорусского фронта, – часть солдат и офицеров немецкой армии осталась в тылах действующей Красной Армии. Группами по 20–30 человек, возглавляемыми офицерами, они вышли в тыл фронта с задачей совершать акты диверсий с последующим прорывом на соединение со своими войсками.

В связи с этим возрастает опасность организации мелких диверсионных групп и случаев шпионажа, тем более что в районах Растенбурга, Зенсбурга и Бишофсбурга были расположены несколько специальных школ по подготовке диверсантов и террористов, которые выпустили около 600 «учеников»… Для обеспечения их подрывной деятельности в лесных массивах остаются необнаруженными склады с оружием, боеприпасами, взрывчатыми веществами и средствами радиосвязи.

Особенность оперативной обстановки вызвала необходимость привлечения наших войск к вторичному в этом месяце (апреле 1945 г. – Авт.) прочесыванию местности».

Одной из задач «особых групп «вервольфов»», было проникновение на территорию Польши, где они должны были наладить контакт с подпольем Армии Крайовой, а также войти в доверие просоветских властей и устроиться на работу. Под видом различных специалистов осуществлять шпионаж, а по возможности диверсии и саботаж. Рекомендовалось также вступать в польскую коммунистическую и социалистическую партии. Фактически речь шла о создании законспирированной подпольной агентурной сети.

С этой же целью на территории Восточной Германии «оборотням» предлагалось проникать в антифашистские организации «Антифа», которые были созданы в СССР в годы войны в лагерях немецких военнопленных. Учитывая этот и другие подобные факты, в 1945 г. все местные структуры последней подверглись «демонтированию» (закрытию).

В. Н. Павлов – личный переводчик Сталина; Булл Гарольд; Уильям Динн (командир 44 й пехотной дивизии оккупационных войск Англии).

18 декабря 1944 г. ГКО принял постановление «Об охране тыла действующей Красной Армии на территории Восточной Пруссии, Польши, Чехословакии, Венгрии и Румынии». Наряду с другими положениями, НКО СССР предписывалось сформировать 6 дивизий (трехполкового состава) по 5 тыс. бойцов и командиров каждая, общей численностью 30 тыс. человек. 50 % из них предполагалось укомплектовать «из числа ограниченно годных к строевой службе». Были сформированы: 57, 59, 63, 64, 65 и 66-я стрелковые дивизии войск НКВД. Позже (март 1945 г.) еще четыре – 58, 60, 61 и 62-я СД. Общая численность войск по охране тыла всех фронтов на конец войны составляла свыше 103 тыс. человек личного состава. Находясь в оперативном подчинении ГУ войск по охране тыла, они структурно входили в состав ВВ НКВД СССР.

Не были забыты и репрессивно-карательные меры. «Те военные преступники, – подчеркивали соавторы работы «Мы сражались за Родину» профессора Р. С. Мулукаев и А. Я. Малыгин, – которые были уличены в совершении террористических и диверсионных актов в тылу Красной Армии, согласно приказу НКВД СССР от 6 февраля 1945 года подлежали уничтожению на месте преступления. В полосе действий 4 го Украинского фронта, например, в течение месяца после издания данного приказа в указанном порядке были расстреляны 43 немца, имевших задание совершать диверсии в тылу частей РККА и убивать ее военнослужащих».

Подобные устрашительные акции продолжались до конца войны, а в отдельных случаях и после ее окончания.

Балицкий Всеволод Апполонович (1892–1937). В органах ВЧК – ОГПУ – НКВД с 1919 г. Комиссар госбезопасности 1 ранга. В 1931–1937 гг. – заместитель председателя ОГПУ СССР; полпред ОГПУ по УССР и председатель ГПУ УССР; нарком внутренних дел УССР; начальник УНКВД Дальневосточного края. Арестован 07.07.1937. Приговор вынесен в особом порядке. Расстрелян. Не реабилитирован.

Леплевский Израиль Моисеевич (1896–1938). В органах ВЧК – ОГПУ – НКВД с 1918 г. Комиссар госбезопасности 2 ранга. В 1933–1938 гг. – заместитель председатель ГПУ УССР; полпред ОГПУ по Саратовскому краю; начальник УНКВД Саратовского края; нарком внутренних дел БССР; начальник ОО ГУГБ, затем 5 отдела ГУГБ НКВД СССР; нарком внутренних дел УССР. В 1938 г. на различных должностях в центральном аппарате союзного НКВД. Арестован 26.04.1938 г. Приговор вынесен Верховной коллегией Верховного суда (ВКВС) СССР. Расстрелян. Не реабилитирован.

Бельский (Левин) Лев (Абрам) Николаевич (Михайлович) (1889–1941). Комиссар госбезопасности 2 ранга. В органах ВЧК – ОГПУ – НКВД с 1919 г. В 1934–1939 гг. – начальник ГУРКМ ОГПУ СССР; начальник ГУРКМ НКВД СССР; заместитель наркома внутренних дел СССР; первый заместитель наркома путей сообщений СССР; начальник строительства железной дороги Карталлы – Асмолинск. Арестован 30.06.1939 г. Приговор вынесен ВКВС СССР 05.07.1941 г. Расстрелян. Не реабилитирован.

Косиор Станислав Викентиевич (1889–1939). Партийный и государственный деятель. В 1928–1938 гг. – генеральный секретарь ЦК КП(б) Украины. Член Президиума ВЦИК, заместитель председателя СНК СССР и председатель Комиссии советского контроля при СНК СССР. Арестован 03.05.1938 г. Расстрелян. Реабилитирован (1956).

М. П. Амелин (армейский комиссар 2 ранга, арестован в июне 1937 г.), И. Н. Дубовой (командарм 2 ранга, арестован 20 августа 1937 г.), И. Э. Якир (командарм 1 ранга, арестован 5 мая 1937 г.). Расстреляны. Посмертно реабилитированы.

Этнический немец, уроженец Галиции. (1890—?). Подполковник УГА и армии УНР. В 1914–1918 гг. – офицер австрийской армии. Активный участник польского похода на Киев (1919). С конца 30-х гг. сотрудник «Абверштелле-Краков», позже референт украинских дел в Управлении губернаторства Галиция. Полковник Вермахта. Поддерживал дружеские отношения с губернатором группенфюрером СС доктором Вехтером и адмиралом Вильгельмом Канарисом. В 1943–1944 гг. возглавлял Военную управу дивизии СС «Галиция». Находился в советском плену. Осужден к 25 годам ИТЛ. Не реабилитирован.

Горлинский Николай Дмитриевич (1907–1965). Генерал-лейтенант. В органах ЧК – ОГПУ – НКВД – МГБ – МВД – КГБ с 1922 г. В 1938–1945 гг. заместитель наркома внутренних дел УССР; заместитель начальника отдела, позже управления НКГБ СССР; начальник 3 управления НКВД СССР; уполномоченный НКВД СССР по борьбе с бандитизмом на Северном Кавказе и охране перевалов Кавказского хребта при Северо-Кавказском фронте; начальник УНКГБ Краснодарского края; уполномоченный НКВД – МВД и НКГБ МГБ СССР в Эстонии. В послевоенный период на руководящих должностях в союзных МГБ, МВД, КГБ при СМ СССР. В 1954 г. уволен по служебному несоответствию. Постановлением СМ СССР лишен генеральского звания.

Серов Иван Александрович (1905–1990). Генерал армии. В органах НКВД – НКГБ – МВД – КГБ с 1939 г. В предвоенный и военный период – начальник ГУКРКМ НКВД СССР; заместитель начальника ГУГБ СССР; нарком внутренних дел УССР; первый заместитель наркома государственной безопасности СССР; заместитель наркома внутренних дел СССР. В послевоенные годы на руководящих должностях в союзных НКВД – МВД; председатель КГБ при СМ СССР; начальник ГРУ Генштаба Вооруженных сил СССР по разведке. В 1963 г. снят с должности за «притупление бдительности» в связи с арестом американского и английского шпиона О. В. Пеньковского. Понижен в звании до генерал майора. Лишен звания Героя Советского Союза, орденов Ленина и Суворова I степени.

Вадис Александр Анатольевич (1906–1968). Генерал-лейтенант. Уроженец Киевской губернии. В органах ОГПУ – НКВД – МГБ – МВД с 1931 г. В 1939–1945 гг. – начальник УНКВД Тернопольской области; начальник ОО НКВД 26 й армии; начальник ОО НКВД Брянского, затем Воронежского, Центрального фронтов; начальник УКР СМЕРШ Центрального, позже Белорусского, 1 го Белорусского фронтов; начальник УКР СМЕРШ СВАГ. В послевоенный период на руководящих должностях в НКГБ – МГБ СССР. Уволен из органов (1953) «по фактам дискредитации». В 1954 г. лишен генеральского звания.

Украинский научный институт, основанный в Берлине в 1926 г. по инициативе гетмана П. Скоропадского, действовал до 1945 г. как государственное учреждение. Его директорами были Дмитрий Дорошенко, с 1931 г. – Иван Мирчук. От немецкого правительства институт попечительствовали генералы В. Гренер, с 1934 г. – А. Пальме, затем Гериллес. В УНИ работали М. Антонович, Б. Крупницкий, В. Кубийович, З. Кузеля, другие ученые радикально националистического толка.

Мешик Павел Яковлевич (1910–1953). Генерал-лейтенант. В органах ОГПУ – НКВД – МВД с 1932 г. В 1939–1945 гг. начальник следственной части ГЭУ НКВД СССР; нарком государственной безопасности УССР; начальник ЭКУ, затем начальник спецотдела союзного НКВД; заместитель начальника ГУКР СМЕРШ НКО СССР; уполномоченный НКВД СССР по 1-му Украинскому фронту.

В послевоенный период на руководящих должностях в НКВД – МВД. В марте – июне 1953 г. министр внутренних дел УССР. Арестован 30. 06. 1953 г. Осужден к высшей мере наказания. Расстрелян. Не реабилитирован.

Горбатюк Иван Маркович (1903–1957). Генерал-лейтенант. В войсках и органах ОГПУ – НКВД – МВД с 1930 г. В 1939–1945 гг. – командир полка войск НКВД; начальник погранотряда (полка) НКВД по охране фронтового тыла; начальник управления войск НКВД по охране тыла Западного, затем Северо-Западного фронтов; начальник Главного управления войск НКВД по охране тыла действующей Красной Армии; начальник УНКВД – УМВД Ивановской области. В послевоенный период начальник погранвойск МВД – МГБ Белорусского округа, позже – МГБ – МВД Украинского округа. С 1954 г. в отставке.

НКВД СССР

Стаханов Николай Павлович (1901–1977). Генерал-лейтенант. В войсках и органах ОГПУ – НКВД – МГБ – МВД с 1932 г. В 1941–1945 гг. – начальник погранвойск Управления пограничных войск НКВД Приморского округа; заместитель начальника ГУПВ НКВД СССР; начальник ГУПВ НКВД – МВД – МГБ СССР. В послевоенный период на высших руководящих должностях в системе МВД СССР. В 1956–1961 гг. министр внутренних дел РСФСР. С 1961 г. на пенсии.

Сладкевич Моисей Иосифович (1906—?). Генерал-лейтенант. В войсках ОГПУ – НКВД – МВД с 1931 г. В военный период и после войны – заместитель начальника внутренних войск НКВД – МВД СССР.

Проект документа. Постановление ГКО принято 18 декабря 1944 г.

Далее следуют звания и фамилии уполномоченных НКВД СССР по фронтам и их заместители.