Она пожалела, что не может попросить его отрастить волосы подлиннее. Она с наслаждением держалась бы за них, когда он заявлял свои права на нее.
Но у Скарлетт не было права просить Райдена о чем бы то ни было. Но даже если он согласится отрастить волосы, ее здесь не будет, когда придет пора насладиться результатом.
Это сможет сделать Мегуми. Райден верил, что она согласится на близость с ним только ради зачатия будущих наследников. Но Скарлетт казалось, что любая женщина, к которой он прикоснется, будет им покорена. Как она.
– Это очевидно, – неожиданно сказал Райден. – Выбрала имя Скарлетт, потому что в этот раз решила стать рыжеволосой.
Это прозвучало так, словно он продолжал разговор с самим собой. Может, поэтому он был задумчив? Пытался найти объяснение ее имени?
У него иногда возникали вопросы, касающиеся ее прошлого. Она каждый раз меняла тему. Но Райден продолжал возвращаться к имени, которое она выбрала. Он пытался ухватить за ниточку и распутать клубок. Имя, полученное при рождении, вряд ли говорит о многом, но имя, выбранное взрослым человеком, может стать подсказкой и привести к правде. Скарлетт меньше всего хотела, чтобы он узнал правду.
Но вместо того чтобы в очередной раз увильнуть от ответа, она решила чуть приоткрыть завесу тайны.
– Конечно, имя подходит рыжеволосой. Кроме того, для меня оно имеет особое значение.
– И что это за значение?
Скарлетт рассталась с еще одной частицей тайны:
– Оно напоминает мне о матери.
Его глаза затуманились.
– Ты давно ее потеряла?
– Больше двадцати лет назад.
Райден нахмурился:
– Должно быть, ты была маленькой.
– Я была достаточно взрослой, чтобы помнить все.
Его взгляд стал оценивающим.
– Я не дал бы тебе больше двадцати пяти – двадцати шести лет.
– Я старше, чем кажусь.
Ей было почти двадцать девять, а в семь лет она потеряла мать. Точнее, она была потеряна для матери.
Но Скарлетт не стала говорить об этом.
– Первой сказкой, которую мама прочитала мне на ночь, была «Красная Шапочка». Это была моя любимая сказка. Назвать себя Красной Шапочкой нельзя, и я остановилась на Скарлетт.
Когда она замолчала, Райден прильнул к ее губам в долгом поцелуе. Словно благодарил за то, что она разъяснила хотя бы одну загадку.
Откинувшись назад, она заметила на его лице выражение, которое не видела с тех пор, как была для него Ханной Макферсон, женщиной, оставшейся, как и он, без родителей. Это было сочувствие. Даже нежность.
Не показалось ли ей? Нет, нельзя так думать.
– Мне было два года, когда я потерял своих родителей. Но ты об этом знаешь.
Скарлетт кивнула, в горле у нее встал ком. Она представила растерянного маленького мальчика. Неожиданно она осознала, что Райден впервые заговорил об этом. Невероятно, но он начал обнажать перед ней душу.