– Хорошо, что темно, работать мы и с фонариком можем, зато его света никто с улицы не увидит.
Нырнув за печку, девочка расположилась на полу и, установив фонарик так, чтобы свет падал на широкую половицу с раковиной, достала стамеску.
– Помогать будете? – спросила она негромко.
– А? – Лера снова вздрогнула. – Да, буду.
Усевшись на полу за печкой, она принялась помогать Алене. Дурацкое дело, которое они задумали, нужно было довести до конца и забыть, как страшный сон. Ей действительно было страшно. Старый дом дышал, слегка похрипывая.
«Пожилые люди во сне так дышат», – подумалось вдруг Лере. Чуть скрипели половицы, которых не касались ничьи шаги. Просто так скрипели, но Лере слышалось, что кто-то подкрадывается к ним в темноте, чтобы ударить по голове, заставить, обмякнув, скользнуть за ту зыбкую грань, которая отделяет бытие от небытия, жизнь от смерти, и…
– Готово! – восторженно воскликнула Алена. Тяжелая крышка поддалась нажиму засунутой в щель стамески, со стоном поднялась, образовав небольшую тучку пыли из каких-то крошек, кусочков мха и прочего мусора, и обнажила зияющий квадрат, в глубине которого скрывалось неведомое. – Так, сейчас посмотрим, что там.
Девочка легла на живот, свесила голову в люк и посветила фонариком. Превозмогая страх и неведомо откуда взявшееся отвращение, Лера тоже вытянула голову и заглянула в яму.
Там был подвал. Самый обычный подвал, таких ей в жизни довелось видеть немало. Не очень длинный и не очень широкий, он, судя по тому, куда доставал фонарик, располагался ровно под этой комнатой, не захватывая пространство под остальным зданием. В отличие от другой его части, в которой Лере приходилось бывать вместе с Татьяной Ивановной и которая была абсолютно пуста, это помещение было заполнено вещами. Взгляд вслед за лучом света выхватывал из темноты то конское седло, как успела заметить Лера, с оторванным стременем, то стул с ломаной спинкой, то доверху набитые коробки, то комод без ручек.
– Ну что, слезаем? – деловито спросила Алена. – Там так много барахла, что мы его до утра разбирать будем.
– Как слезаем? – дрожащим голосом спросила Лера, которая раньше про это как-то не думала. – По веревке? Так я не умею, а прыгать нельзя, тут высоко, а я…
– А вы беременны, – спокойно закончила Алена и усмехнулась, увидев, что Лера в изумлении приоткрыла рот. – Да знаю я, что вы с папой решили осчастливить меня братиком или сестренкой. Вы меня простите, тетя Лера, но по вам сразу видно, что вы того, в положении. Дрожите, как курица, по каждому пустяку. Раньше вы такой трусихой не были, честное слово. А прыгать туда не надо, и по веревке спускаться тоже. Тут вон ступеньки есть.