Часа полтора они разбирали хлам, пачкались, чихали, хриплым шепотом переругивались, но Лера была готова признать, что получает от этого занятия даже некоторое удовольствие. Она нашла свой дневник за девятый класс – в пачке макулатуры, сложенной в одну из картонных коробок. Видимо, мама, перебираясь в коттедж, увезла сюда в подвал все, что было ненужно, но жалко выбросить.
Много чего интересного находилось в этом подвале, вот только изразцов, изготовленных ценинных дел мастером Степаном Полубесом, там не было. Да и быть не могло. Четко это понимая, Лера все равно невольно задерживала дыхание, вскрывая очередную коробку. А вдруг полыхнет синью глазурь плитки, вдруг раскроется тайна, много лет сберегаемая ее дедом, вдруг церковь, восстанавливаемая сейчас в усадьбе, вернет себе не только былой архитектурный облик, но и ценное украшение – знаменитый изразцовый пояс, называемый «павлиньим оком»! Но в коробках лежали только пыльные бумаги, не тая никаких убийственных секретов.
– Все, – Аленка захлопнула какую-то папку и отшвырнула в сторону, подняв фонтанчик мелкой пыли. – Нет тут ничего. Вы были правы. Можно выбираться.
– Рада, что ты это понимаешь, – язвительно сказала Лера, которой вдруг в одночасье смертельно захотелось спать. – Как вылезать будем? Клетка эта еще…
– Я сейчас поднимусь на несколько ступенек, установлю фонарь на краю ямы, чтобы лестницу хорошо видно было, и спущусь клетку у вас забрать, – деловито предложила Аленка. – Потом я вылезу, и вы подниметесь, только, тетя Лера, аккуратно, а то папа мне башку оторвет.
Мимолетно улыбнувшись, Лера подошла к металлической лестнице, поставила на одну из ступенек резную клетку с попугаем и терпеливо замерла, дожидаясь, пока девочка выполнит намеченную программу. Алена быстро взлетела по лестнице, аккуратно пристроила фонарь, чтобы ступеньки и Лера внизу не потонули в беспроглядном мраке, и вернулась на пару ступенек вниз, чтобы наклониться и принять у Леры из рук довольно тяжелый металлический предмет.
Щелк, бамс. Погас фонарь, стукнула, ударившись в пазы, крышка подвала, которую толкнула чья-то злая рука, и Лера с Аленой остались в кромешной тьме подпола, как будто погребенные заживо. Глухо вскрикнув от неожиданности, девочка не удержалась на ступеньках и полетела вниз, прямо к Лериным ногам. Железные прутья царапали ее руки, лицо, оголенный под задравшейся майкой живот. Лера инстинктивно отпрыгнула в сторону. Материнский инстинкт заставлял ее защищать своего еще не рожденного малыша, так что она даже не пыталась подставить руки, чтобы поймать падающее тело. Панический ужас накрывал ее с головой, не давая расправиться легким, чтобы вдохнуть воздух.