У них над головой раздался топот. Начальник дико заозирался, пытаясь понять, что происходит. В подвал с металлической лестницы ссыпались люди в черной форме, масках и с автоматами наперевес. Прошлогоднего уложили рядом с Лерой, мордой в пол, защелкнули наручники на запястьях, подняли и повели к выходу. Всего этого Лера уже не видела, так же, как и спрыгнувшего в подвал без помощи лестницы Олега, бросившегося к ней, поднявшего ее безжизненную голову, а потом рванувшего обратно к лестнице, на которую уже поднимали преступника.
Омоновцы среагировать не успели. Золотов со всего размаха всадил свой пудовый кулак прямо в челюсть Прошлогоднего. Тот не удержался на ногах и кулем свалился на пол, прямо под ноги к Олегу. Тот оглянулся на Леру и смачно впечатал кроссовку в бок поверженному врагу. Под носком кроссовки что-то хрустнуло, а враг заорал благим матом.
– Аккуратнее, парень, – укоризненно сказал один из людей в маске, поднял Прошлогоднего и подтолкнул к выходу. – Мы, конечно, все видели, как он сам с лестницы упал, но, думаю, больше ему падать не стоит.
Проводив глазами поднимающегося Прошлогоднего, которого в спину подталкивали омоновцы, Олег сплюнул себе под ноги и вернулся к Лере, по-прежнему лежащей без сознания. Взяв ее на руки и оттолкнув тех, кто пытался ему помочь, он решительно шагнул к лестнице и начал осторожно, но точно подниматься по ней, неся свою драгоценную ношу. Наверху гулко лаял Цезарь.
* * *
До конца августа было еще десять дней, но осень уже пыталась заявить о себе, шаг за шагом завоевывая новые позиции. Первыми сдались клены, превратившись из зеленых в желтые и огненно-красные. Когда машина заворачивала к поселку, Лера полюбовалась на стоящие стеной разноцветные деревья – их кроны были как будто усыпаны разноцветным конфетти.
Они с Олегом ехали провести с Татьяной Ивановной выходные и затем забрать в город мальчишек. Оставшееся до нового учебного года время нужно было посвятить подготовке к школе – покупке брюк и рубашек, тетрадок и линеек, новеньких рюкзаков и прочей школярской утвари. Благодаря победе в судебной тяжбе алименты от Игоря теперь поступали исправно, так что впервые за несколько месяцев Лера не чувствовала острой нужды в деньгах.
Ощущение было приятным, новым и оттого еще не приевшимся. Лера наслаждалась им так же сильно, как и возникшим после ареста начальника ощущением полной безопасности. Ни ей, ни ее семье ничто не угрожало. Преступник был вычислен, обезврежен и во всем признался. Клад, правда, так и не нашли, но, с точки зрения Леры, в этом не было ничего страшного. Она не сомневалась, что земля отдаст его тогда, когда это будет действительно необходимо. Клад принес им столько хлопот и переживаний, что видеть его воочию никто особенно не стремился. В конце концов, это только старые изразцовые плитки, и то, что ради них оборвались две человеческие жизни и чуть не погибли сама Лера и ее нерожденная дочка, казалось чудовищным.