– Сядьте, – отрывисто приказал начальник, указывая на стоящий посредине бойлерной деревянный стул. Лера подошла и послушно опустилась на жесткое неудобное сиденье.
Прошлогодний достал из кармана плотный капроновый шнур и начал деловито прикручивать Леру к стулу. Туго обвязанные лодыжки тут же начали затекать. Пройдя по животу, шнур больно впился в него, и Лера охнула, испугавшись, что веревка может повредить ребенку.
На минуту ее рассмешил собственный испуг. Ее ждала неминуемая гибель, и ребенка тоже, поэтому впившаяся в живот веревка уже ничего не меняла. Горькая это была усмешка. Перед глазами Леры пронеслась вся ее жизнь. Папа, вернувшийся из полета и подбрасывающий ее под потолок. Высоко-высоко взлетает она и возвращается в его надежные теплые руки. Дед, укладывающий ее спать в своем кабинете и накрывающий лампу овчинным тулупом. Бабуля, строгая, с прямой спиной, стоящая у закрытых гробов папы и дяди Саши, маминого брата. Мама, маленькая, всегда уверенная в себе, четко отдающая указания и способная решить любую проблему. Степка и Антошка, нашкодившие в своей комнате и опасливо выглядывающие из-за двери, попадет или пронесет. Олег, легко, словно пушинку, подхватывающий на руки ее, Леру на ступеньках ЗАГСа. Доверчивые белки, спускающиеся по стволу в парке прямо к распахнутой ладошке с семечками. Подружки, немногочисленные, зато добрые и верные. Коллеги по заводу, на котором прошла вся ее сознательная жизнь. Как они все будут без нее, Леры?
– Итак, где изразцы? – Голос начальника ворвался в ее воспоминания так резко, что она невольно поморщилась. – И не криви рожу, сука!
– Я не знаю.
– Не ври. Не ври, скотина! – голос сорвался на фальцет. Начальник неловко, тыльной стороной ладони, ударил Леру по щеке. От неожиданности ее голова мотнулась и стукнулась о железный бок бойлерного котла. Лера невольно застонала. – Давай, думай, где Рокотов мог зарыть сундук. Он большой был и тяжелый, кованый сундучище с пятью сотнями керамических изразцов. Их нельзя затащить на чердак. Их можно только закопать, как они были закопаны до этого. Думай, ну, падла, я кому говорю!
Распаляясь, он снова ударил Леру, и от этого удара она вместе со стулом отлетела к дальней стене подвала, попыталась встать, но не смогла. Связанные в лодыжках ноги не держали, а со связанными запястьями было трудно удерживать равновесие. Начальник подскочил к ней и, примерившись, пнул в бок. Последним усилием она перевернулась ничком в пол, чтобы защитить живот, замычала что-то нечленораздельное и от пронзившей ее боли потеряла сознание.