– Если она что-то найдет, ты ведь мне позвонишь? – спросил он, натягивая маску строгого, но справедливого учителя.
– Ну конечно, что ты спрашиваешь! – воскликнула Марина. – Ты же знаешь, что я все для тебя сделаю. А скажи, ты скоро разведешься? Ты же обещал.
– Теперь уже скоро, – кивнул он. – Эта дура даже не подозревала, насколько он был в этот момент искренен. В его новой жизни не было и не могло быть места жене. – Надо только дела закончить. И тогда уж сразу.
– А я вот думаю, – тягуче произнесла Марина, и он напрягся. В ее устах слово «думаю» не предвещало ничего хорошего. – Я вот думаю, а этот придурок, Валька Резвухин, искал то же самое, что и Татьяна Ивановна?
Сердце ухнуло куда-то в пятки. Подобную параллель она не должна была провести, ни в коем случае не должна. Параллель была опасной, слишком опасной, даже для ее куриного мозга.
– А с чего ты взяла, что Валька что-то искал? – беспечно спросил он.
– Ну как же, я сама видела. – Марина всплеснула руками. – Я же тебе рассказывала, ты что, не помнишь?
– Не помню. – Он зевнул и начал одеваться еще более энергично. – Мне до этого вашего Вальки нет никакого дела.
– Тебе нет. А кому-то есть. Раз убили его, – Марина вдруг смерила его неожиданно резким взглядом. – Валька что-то искал, я тебе про это рассказала, а потом его убили. А теперь Татьяна Ивановна что-то ищет. Может, и ее убьют?
– Не говори чепухи! – теперь уже он по-настоящему разозлился. – Вальку этого кто-то из дружков по прежней жизни пришил. Вот и все. А старуха твоя… Кому она нужна?
– Ну ладно-ладно, не сердись, – она подбежала и испуганно прижалась к его плечу. – Я не хотела тебя сердить, честное слово.
– Не хотела, так и не серди, – он решительно высвободился и шагнул к двери. – Ладно, я пошел. Завтра позвоню. Через пару дней постараюсь заехать.
– Приезжай быстрее, я так за тобой скучаю. – Он поморщился, услышав это выражение. Простолюдинка необразованная, деревня. Чмокнул ее в висок, намотав на кулак длинные волосы, слегка дернул, ухмыльнулся, услышав легкий вскрик боли, и ушел, аккуратно притворив за собой дверь.
Впрочем, сразу ехать в город он не собирался. Нужно было навестить мать, поэтому, оглядываясь, не следит ли за ним кто, он быстро пошел в сторону поселковой окраины.
Мать не спала. Ее смолоду мучила бессонница, из-за которой она могла ночь напролет провести за раскладыванием пасьянса. Тонкая длинная шея, изящная голова с классическим низким узлом волос на затылке. Длинные наманикюренные пальцы, раскладывающие миниатюрную колоду карт, на плечи накинута шаль… Когда он думал о матери, перед глазами всегда вставал именно этот образ – благородной княгини, в которой не было ничего наносного, ничего пошлого. Несмотря на тяжелую жизнь, мать и выглядела, и чувствовала себя как настоящая дворянка, достойная быть продолжательницей рода Ланских. И он тоже всю жизнь старался не подвести, соответствовать, быть достойным.