Эфи похолодела. Одного ужасного мгновения, когда она поняла, что он прав, хватило для того, чтобы отрезвить ее на всю жизнь. Торн! В глазах у нее помутилось, голова у бедняжки закружилась, и она, издав пронзительный вопль, второй раз за этот день упала в обморок.
Когда подследственных вывели из здания, чтобы отправить в Линборо, толпа встретила их криками, свистом и проклятиями. Целый взвод констеблей потребовался для того, чтобы защитить их от расправы, причем гнев толпы прежде всего был направлен против сэра Фрэнсиса Ливайсона. Он дрожал, съежившись от страха, гадая, швырнут ли его опять в пруд судьи Хэйра или же разорвут на части. Он готов был проклясть землю, по которой ступал, за то, что она не желала расступиться и поглотить его.
Мисс Люси подверглась наказанию. За какую-то детскую шалость, которую она себе позволила, будучи в гостях у тетушки Корнелии, миссис Карлайл, узнавшая об этом по возвращении детей домой, велела до конца дня продержать ее в детской на хлебе и воде. Сама Барбара сидела в своем уютном будуаре. Она только что переоделась к званому обеду, который Карлайлы давали в этот вечер, и чудесно выглядела в вечернем платье; волосы ее были украшены алыми и фиолетовыми цветами, недавно сорванными в оранжерее, и такие же цветы красовались на ее платье. Барбара уже беспокойно поглядывала на часы, так как мужчины еще не вернулись домой. Половина седьмого! А гости приедут в семь.
В дверь постучалась мадам Вин. Она явилась просить о «помиловании» для Люси, которую обещали пустить на полчасика в гостиную, когда в ней, покончив с десертом, появятся дамы. Теперь Люси страшно горюет. Не простит ли ее миссис Карлайл и не позволит ли начать переодеваться?
— Вы слишком снисходительны к этому ребенку, мадам, — сказала Барбара. — Я полагаю, Вы ее вообще никогда не наказываете, хотя порой она этого заслуживает.
— Она очень сожалеет о своей провинности и обещает больше не шалить. Она так безутешно плачет!
— Да, но не от раскаяния, а поскольку боится, что ее не пустят в гостиную сегодня вечером, — воскликнула Барбара.
— Бога ради, смените гнев на милость! — взмолилась мадам.
— Посмотрим… Взгляните, мадам Вин: я сломала это пару минут назад. Какая жалость, не правда ли?
На ладони у Барбары лежало чудесное золотое украшение, у которого отломался один лепесток.
Мадам Вин внимательно изучила его.
— У меня в комнате есть клей, при помощи которого это можно починить буквально за две минуты, — сказала она.
— Ах, я была бы Вам так признательна! — радостно воскликнула Барбара. — Принесите клей сюда. Давайте так: услуга за услугу, — добавила она, весело рассмеявшись. — Вы почините это и заслужите прощение для Люси, о чем и сообщите ей. Я вижу, Вы всем сердцем желаете этого.