— Нет. Я спросил себя, что бы это могло так испугать его, но поспешил не за ним, а к коттеджу, чтобы упрекнуть Эфи за ее двуличность. Я взлетел по лестнице, прыгая через две ступеньки, и споткнулся о распростертое тело Хэллиджона. Он лежал в дверях, уже мертвый. Мое ружье, только что разряженное в бок Хэллиджона, валялось на полу.
В зале воцарилась такая тишина, что слышно было, как муха пролетит.
— По-видимому, в коттедже никого не было, ни на первом этаже, ни наверху. Я позвал Эфи, но она не ответила. Схватив ружье, я бросился прочь, но в этот момент из леса вышел Локсли. Он заметил меня; я испугался, снова бросил ружье и убежал.
— Почему Вы поступили таким образом?
— Я запаниковал и, должно быть, утратил способность здраво рассуждать; в противном случае я ни за что бы так не поступил. Мысли мгновенно проносятся у нас в голове, особенно когда мы испуганы; вот и я испугался, что это преступление припишут мне. Это страх заставил меня схватить ружье, чтобы его не нашли возле трупа, и страх же заставил отшвырнуть его, когда появился Локсли — страх, исключающий всякий здравый смысл! Если бы я повел себя иначе, меня никогда не обвинили бы в этом убийстве.
— Продолжайте.
— Вскоре я наткнулся на Бетела. Я знал, что он, пустившись к коттеджу после выстрела, должен был встретить Торна, бежавшего прочь. Но он заявил, что прошел несколько шагов по тропинке, а потом снова углубился в лес. Я поверил ему. Итак, я пустился дальше.
— Вы ушли из Вест-Линна?
— В ту же ночь. Этот глупый, роковой шаг был результатом моей трусости. Я узнал, что во всем обвиняют меня, и решил исчезнуть на денек-другой — посмотреть, как будут развиваться события. Затем последовало дознание, был вынесен вердикт, и я уехал насовсем.
— Вы говорите правду?
— Клянусь, что это истинная правда о том, что известно лично мне, — взволнованно ответил Ричард. — Даже перед самим Господом я не смог бы поклясться более искренно.
Его подвергли строгому перекрестному допросу, который не выявил ни малейших противоречий в его показаниях. Пожалуй, никто из присутствующих не сомневался в том, что он говорит правду.
Эфи Хэллиджон была вызвана повторно и ответила на несколько вопросов о визите Ричарда. То, что она сообщила суду, полностью совпало с показаниями Хэйра-младшего, хотя и было вытянуто из нее чуть ли не клещами.
— Почему Вы отказались принять Ричарда Хэйра в коттедже после того, как сами назначили встречу?
— Мне так захотелось, — ответила Эфи.
— Расскажите суду, почему Вам этого захотелось.
— Ну… у меня был друг. Это был капитан Торн, — добавила она, понимая, что ее все равно спросят об этом. — Я не впустила Ричарда Хэйра, так как думала, что, оказавшись вместе, они могут затеять ссору.