Старик, распоряжавшийся чаем, протягивает мне носовой платок с вышитым на углу вензелем «Г».
– Я выбрала себе спонсора. Она вела меня шаг за шагом, заставила меня, чтобы я взглянула на свои поступки, обиды и вред, причиненные мной другим людям, осознала их. Дело в том, что мне, когда я сказала себе «Я алкоголик», бросить пить оказалось не так трудно, как я ожидала, но внутренне я по-прежнему оставалась сломленной. Мне было нелегко, но я с каждым днем все-таки становилась сильнее. А потом я проснулась однажды утром и увидела солнечный лучик, падавший в окно моей спальни. Я давным-давно не видела солнца, даже не удосуживалась выглядывать на улицу. Потом ко мне на кровать как-то однажды прыгнули дети, и мы смеялись над какими-то глупостями. Они попросили меня испечь на завтрак оладьи. Я впервые за много лет ощутила голод. Мрак рассеивался, тучи уплывали за горизонт. Без всяких важных событий, без какой-то там поворотной точки я вдруг почувствовала внутреннюю уверенность, что все будет хорошо…
Вытирая слезы, я гляжу на Нев. Снова сморкаюсь. Тетя Вив сжимает мне руку.
– Сейчас у меня новый друг; я встретилась с ним здесь.
Люди улыбаются, кивают, словно все рады за Нев.
– Многие из вас знают, что я стала вести группы йоги. Мне нравится работать с людьми, которые прошли через травму или серьезную болезнь.
Теперь я уже хочу быть такой, как она. Хочу поменяться с ней местами.
– Я никогда не думала, что снова заслуживаю счастья. Я скажу всем собравшимся здесь, особенно новеньким – пожалуйста, поверьте, что вы пришли в правильное место. Не тратьте время. Найдите спонсора…
– Вы будете моим спонсором?
Долгая пауза. Скрипят стулья, люди негромко переговариваются. Некоторые оглядываются на меня. Но почему они смотрят на меня? Почему все говорят? И только тогда я понимаю, что эти слова произнесла я.
– Конечно, – тепло отвечает она, отыскивая меня взглядом. – В конце заседания подойди ко мне. Поговорим.
После Нев делятся своими проблемами и другие. Какой-то пилот признается, что он много раз водил самолет с ничего не подозревавшими пассажирами, летевшими в отпуск; никто из них и не подозревал, как им повезло, что они долетели до места назначения живыми.
Актриса рассказывает, как ей было трудно в Голливуде.
– Там надо быть особым человеком, вписываться в толпу, быть тощим как насекомое палочник. У меня такое чувство, будто я всю жизнь носила маску. Кончилось все тем, что во время Каннского фестиваля я на парковке сосала у незнакомого мужика… – Она краснеет от стыда и досады. – Я больше не знаю, кто я такая.