– Молодец! – Я наскоро чмокаю его на прощание в макушку. – Будь умником.
За воротами мамочки сбиваются в привычные стайки. Я приветливо киваю Джиму, нашему папе-домохозяйке, а сама высматриваю Бена. У Джима двое детей: Мэйси, одна из лучших подружек Луи, и двухлетний Тео, вцепившийся сейчас в отцовскую руку, пока Джим ведет его в младшую группу. На Тео красный комбинезон в рубчик, который так не подходит к его морковно-рыжим волосам. Джим худощавый и подтянутый, ибо много часов проводит на фитнесе. Когда его дети подрастут, он хочет выучиться на учителя физкультуры. Я помню, как он впервые возник у школьных ворот – в ореоле какой-то загадочности. Как-то раз одна из мамочек увидела его в бассейне; на нем были облегающие плавки, оставляющие мало простора для игры воображения. На следующее утро этой новостью с восторгом делились все собравшиеся у школьных ворот.
Джим, отведя Тео в группу, подходит ко мне, и я вижу, что, сунув руки в карманы, понурый, к нам вяло плетется Бен. Оказывается, высматривала его не я одна – Габриэла, сексапильная итальянка в шубке из искусственного меха, семенит к нему, цокая тонкими каблуками. У нее в руках ярко-оранжевое блюдо. Она замужем, но это не мешает ей флиртовать направо и налево.
– Какая досада! – комментирует сцену Джим и талантливо корчит рожицу. – Почему мне никто не преподносит лазанью?
Бен привлекает к себе внимание по разным причинам. Смерть сестры и забота о племяннице сделали его объектом сочувствия и вместе с тем возвели среди школьных родителей в ранг героя. Я чувствую, что и то и другое его тяготит, из-за этого он испытывает невероятный дискомфорт и всегда держится в стороне. Так что никому не удается познакомиться с ним поближе, даже вездесущей и напористой Габриэле.
Вот она, эффектным движением откинув назад свои темные волнистые волосы, дотрагивается до плеча Бена и начинает ему в подробностях объяснять, как разогреть лазанью. Потом, сочувственно кивая, о чем-то расспрашивает.
Сама не понимая как, я оказываюсь возле них.
– Прошу прощения, – говорю я Габриэле и поворачиваюсь к Бену, – я просто хочу спросить, не присоединитесь ли вы к нам с Джимом. Мы идем пить кофе.
– Я не пью кофе, – отвечает Бен.
Итальянский парфюм Габриэлы сшибает с ног.
Он смотрит на часы.
– Но у меня есть время на чашку имбирного чая.
Джим, Бен и я сидим за нашим всегдашним с Джимом угловым столиком в маленьком кафе «Кэмемайл»[3] на Инглендс-Лэйн, почти рядом с моей квартирой. Тут всегда людно.
Мы с Джимом с удивлением узнаем, что Бен живет на Челкот-сквер, в одном из импозантных домов, окрашенных в пастельные тона разных оттенков. Бен, как бы извиняясь, сообщил нам, что прежде он был брокером в Сити. Сейчас ему тридцать шесть.