– Ревнуешь?
– Ужасно.
Потом, вернувшись в квартиру, мы с Мэттом вваливаемся в гостиную и видим, что Хьюго и какая-то стройная девушка со светлыми шелковистыми волосами смотрят в полутьме фильм.
– Как у вас уютно, – говорю я, а сама гадаю, не новая ли подружка у брата. Хьюго знакомит нас с Рози.
Я скидываю туфли и плюхаюсь на старый кожаный пуф. Он опрокидывается, я с хохотом скатываюсь на пол.
– Полли! – ужасается Хьюго. – Вставай! Что ты делаешь?
– Я плаваю! Вот так! А теперь баттерфляем!
– Не обращай на нее внимания, Рози, – говорит Мэтт. – Она сошла с ума. Как вы познакомились?
– В нашем хоре, – неуверенно отвечает девушка.
– Аллилуйя! – поет Мэтт, а я визжу от смеха, еще сильнее дрыгаю ногами и опрокидываю бокалы.
– Господи помилуй! – пою я во всю глотку.
– Полли, иди спать, – говорит Хьюго.
Я сижу на полу, нога на ногу.
– Иногда, Хьюго, ты бываешь таким занудой.
Онемев, Рози смотрит то на меня, то на Хьюго. Мэтью закуривает. Хьюго морщится, почувствовав дым, машет рукой на телевизор.
– Слушайте, мы тут смотрели этот триллер…
– Извини, приятель, но как это у тебя получается? – удивляется Мэтт. – Ведь ты не видишь ничего на экране.
– Ублюдок, – говорит Хьюго, глядя на экран.
– Мэтт! – Я с трудом встаю на ноги и тяну его за рукав. Стены комнаты качаются, словно я плыву в лодке по бурным волнам. – Это было ужасно!
– Я только сказал…
– Извинись, – обрываю его я.
Рози дотрагивается до колена Хьюго.
– Не обращай на него внимания.
Хьюго с бурными извинениями провожает Рози до двери.
– Я надеюсь, что мы повторим это как-нибудь, – бормочет он.
Позже в ту ночь, когда Мэтт уже захрапел, я слышу шаги в холле, но через пару секунд засыпаю.
Наутро Хьюго врывается в кухню. Я сижу за столом и лечу особенно скверное похмелье, зарекаясь пить вот так помногу, особенно на пустой желудок.
– Ты оставила включенной плиту! – сообщает он. Из его ноздрей только что не вырывается пламя.
– Я не помню, чтобы я пользовалась ею, – говорю я и гляжу на него мутным взором.
– Ты никогда ничего не помнишь. Вчера вы с Мэттом вели себя немыслимо грубо.
Правда? В моей памяти зияет гигантский пробел.
– Пора это прекращать, Полли.
– Я знаю, – отвечаю я, слыша раздражение в голосе брата. – Извини.
– Твоих извинений недостаточно! Ты иногда бываешь невероятной эгоисткой…
– Слушай, – перебиваю его я, – вчера я целый день ничего не ела, да еще эти антибиотики…
– Что за антибиотики?
– Я чем-то заразилась от детей.
Он не говорит ни слова, но его молчание красноречивее любых слов.
– Вчера я выпила совсем немного, – продолжаю я. – Просто я пьянею, если пью на голодный желудок.