У меня нет времени на удивление и недоумение. Нет возможности обдумывать всё прямо сейчас. Есть только шанс делать скриншоты и скачать то, что в достижимых пределах. Я отдаю себе отчет, что это уже второе преступление, которое я совершила за последние шесть часов. Когда я открою файлы, являющиеся, по сути, личными документами, если не документами, имеющими значение для следствия, то это будет третьим нарушением закона. И, кажется, что они будут далеко не последними. Я до сих пор делаю свои грязные дела, имея на чаше весов лишь желание выжить назло всем и узнать правду о происходящем.
Я отключаю ноутбук, надеясь, что все прошло без проблем. Для подстраховки всё, что я получила, скопировано на флэшку, а оригиналы удалены с компьютера. Настало время мне идти за большой чашкой кофе и чем-то съедобным, чтобы затем, с новыми силами вернуться к тому, что ожидает меня в виде нескольких фотографий.
Гаспар Хорст смотрит на меня с фотографий, сделанных наблюдением, и кажется, что он прекрасно знает о своей «свите». Он словно целенаправленно поворачивается к камере, предоставляя ей возможность запечатлеть его лицо. На первой фотографии его закрывают темные очки, на второй — Хорст снимает их одной рукой и смотрит куда-то рядом с фотографом. И его необычные, серым с карим глаза посмеиваются, пряча где-то на своем дне за этой смешинкой холодную оценку ситуации.
Ничего. Только фотографии. Вернувшись обратно к столу с новой чашкой кофе, от которого у меня скоро будет передозировка, я сажусь и продолжаю смотреть в экран, с которого взирает на мир Гаспар.
Пока я продолжаю бессмысленно смотреть в монитор, в каком-то углу звонит мой телефон, похороненный заживо под горой газет. Помяни черта, он и явится. На экране высвечивается имя Гаспара, и я медлю, решая — отвечать на звонок или нет. Затем нажимаю на зеленую клавишу.
— Как твои дела? — Интересуется он так, словно ему действительно важно это знать.
«Отлично. Я знаю, что ты жестокий и опасный убийца, которого никак не могут поймать. И я знаю, что пляшу наживкой между тобой и не менее жестокой Анной Тагамуто с ее другом из бюро безопасности».
— Все нормально, — я смотрю на морщины, разбегающиеся веером от глаз мужчины на фотографии.
— Прости, что не позвонил раньше, я был вынужден уехать по делам, — вероятнее всего, он сейчас сидит в мягком кресле, расстегнув ворот рубашки и наслаждаясь вечером. Неважно, что он делал перед этим — убивал или вел непринужденную беседу и строил новые ходы в своих хитроумных планах.
— Не стоит так волноваться о том, что я не в курсе твоих перемещений, — я действительно не могу понять — почему он так ведет себя, словно ему нравится изображать заботу обо мне.