— Позволь мне заметить, что это звучит не слишком вежливо, — голос его смеется, он смеется надо мной, как взрослые смеются над детскими причудами, — завтра обещают сильный дождь, так что не выходи на улицу без нужды. В такую погоду слишком легко заболеть.
Эта банальная фраза звучит так, что спустя секунду я напрягаюсь, понимая, что где-то глубоко под словами о дожде спрятан другой смысл. Возможно, это предупреждение о том, что он знает о моих встречах с Тагамуто и Бьёрном.
— Когда ты вернешься? — Последнее, что мне нужно, так это лишиться своей головы из-за нелепого прокола.
— Как только улажу все дела. Не беспокойся, Ван, всё будет хорошо.
Всё будет хорошо, Гаспар. Но я сама в это не верю.
* * *
Бессонница и редкие провалы в кошмарные сны не способствовали тому, чтобы на утро я была способна соображать. Вопреки предсказанию Гаспара, которого я старалась вспоминать как можно меньше, на улице не было дождя. И это лишь способствовало тому, что я испытывала самые неприятные эмоции.
В полдень мне пришлось уехать, чтобы решить некоторые проблемы, связанные с тем, что по моим подсчетам на проект требовалось гораздо большие затраты, чем было заявлено. Работать же с тем минимумом, который предложили, было неудобно как мне, так и будущим хозяевам проекта. А моё начальство упорно не хотело обратить внимание на такую мелочь, как недочеты в составленном плане. Затем вернулась домой, оглядываясь по сторонам. Мне казалось, что за мной следят внимательные и цепкие глаза, и я готова была шарахаться от каждого куста.
Не знаю, чего хотелось больше — того, чтобы Гаспар был тут, и можно было знать наверняка, что это именно он ходит за спиной, как неумолимая Смерть. Или же хотелось сбежать куда глаза глядят, как можно дальше, чтобы больше не сталкиваться с всеми монстрами из чересчур глубокого омута. Я наверно предпочла бы убежать. На какой-то момент мне не хотелось больше разбираться в том, во что я ввязалась, даже то, что Гаспар пытался меня убить, уже не казалось стоящим того, чтобы жертвовать всем ради истины.
Почти возле дома меня окликнули по имени, заставив вернуться к реальности из мрачных размышлений. Старый Саул выпускал редкие кольца дыма и покашливал, его легкие уже давно были пропитаны табаком, и теперь старика мучал хронический бронхит. Впервые за весь день я улыбнулась, помахав ему.
— Как дела, девочка? — Только Саул называл меня так, и это было приятно. Словно я возвращалась в далекое прошлое, где еще не было ни монстров, ни мрачных будней жизни.
— Неплохо, — я направилась к старику.