– мелькнула мысль.
Не зная, что предпринять, он направился следом за ней. Каролина шла с открытыми глазами, вытянув руки вперед. Как и в прошлый раз, она направлялась на кухню.
О, нет! Только не это.
Она открыла холодильник и стала обшаривать полки в поисках хлеба. Жак быстро протянул ей кусок. Она положила на хлеб ломтик сушеного мяса, затем повернулась к шкафу и налила себе полный стакан оливкового масла. Жак проворно подменил масло водой.
– Приятного аппетита, мама, – прошептал он.
Каролина не ответила, продолжая методично жевать хлеб с мясом. Потом она встала, взяла еще хлеба, пошарила в холодильнике и положила на хлеб кусок сыра, затем дольку шоколада.
Жак был потрясен.
На это толкает ее бессознательное. Вот почему она полнеет, вопреки всем своим диетам. И возможно, она проделывает подобное намного чаще, чем я думаю.
Он дождался, пока она закончит есть, убрал посуду и продукты, чтобы ничего не напоминало о произошедшем, и бережно проводил мать до спальни. Из своего предыдущего опыта он вынес урок: завтра он ничего ей не скажет, ничего!
Жак Кляйн заснул, но оказался во власти кошмаров: по недосмотру его мама ела собственные пальцы, сделав из них сэндвичи. Фаланги пальцев торчали, как розовые сосиски. Каролина бездумно жевала их, а затем проглотила свою руку с тем же отрешенным видом, какой он наблюдал у нее на кухне.
16
Ножницы стригли волосы, которые скапливались в черную кучу в раковине. Новая стрижка Жака была более современной.
Потом двадцатисемилетний Жак сбрил бороду. Потом облачился в шикарный черный костюм и белую рубашку. Он обладал непринужденностью будущего врача, водил черную спортивную машину и с легкостью соблазнял женщин, отдавая предпочтение белокурым студенткам-медичкам. В силу своего обаяния он вальяжно держался и имел множество друзей. Он был страстно увлечен учебой. Прошло девять лет между первым курсом и последним экзаменом в докторантуре. Отныне у него был диплом врача, но он не желал останавливаться на достигнутом, собираясь выбрать узкую специализацию.
Он колебался.
Он советовался с матерью, поднявшейся за это время по иерархической лестнице, став заместителем заведующего отделением расстройств сна больницы Отель-Дье.
– Сегодня во второй половине дня я буду читать лекцию на медицинском факультете Версальского университета. Хочешь прийти послушать? – предложила она.
Аудитория была заполнена шумной и оживленной толпой. Не было ни одного свободно места. Студенты гроздьями свисали со ступенек. Жак Кляйн уселся на пол в первом ряду.
Когда вошла его мать, повисла тишина. Величавая женщина со светлыми волосами и искрящимися карими глазами едва заметно кивнула, проверила микрофон и начала читать свои конспекты, прекрасно выговаривая слова: