Русские канлодки натворили только за один день таких дел, что Оку немедленно запросил помощи у адмирала Того.
Командующему Соединённым флотом отнюдь не улыбалось сейчас, когда ещё не все корабли, побывавшие в последнем сражении, стали полностью боеготовы, (а 'Асаму' вообще пришлось отправить на ремонт в Сасебо), снова вступать в бой с Тихоокеанской эскадрой русских. К тому же имелись агентурные сведенья, о вводе в строй 'Ретвизана' и 'Цесаревича'.
Поэтому было решено оказать помощь армии со стороны Печелийского залива, на правом фланге наступления. Туда направился отряд капитана второго ранга Ничияма в составе 'Цукубы', 'Хейена', 'Акаги' и 'Чокай'. Прикрывали переход Шестой боевой отряд и 'Ниссин' с 'Якумо', которым были приданы Третий отряд истребителей и Девятый отряд миноносцев под общим командованием контр — адмирала Того Масамичи, младшего брата командующего Соединённым флотом страны Ямато.
Сказать, что защитников высоты Наньшань неприятно удивил обстрел их левого фланга с моря — практически ничего не сказать. Солдаты и офицеры квантунского гарнизона уже успели привыкнуть к мысли, что флот их в обиду не даст, что подтвердилось как вчера, так и нынешним утром — 'Бобр' и 'Сивуч' старательно обкладывали своими снарядами японские позиции, очень успешно обкладывали, ведь у этих, пусть и более стареньких канонерок, имелось по несколько дополнительных стосемимиллиметровых пушек. Каковыми их более молодые 'коллеги' 'Гремящий' и 'Отважный' не обладали. Так что приходилось полкам генерала Оку ещё более лихо, чем вчера. Пока не загрохотало с запада…
Японцы включили в состав атакующего артиллерией русские позиции отряда корабли с максимально крупнокалиберной артиллерией, которая могла располагаться на мелкосидящих судах. Пушки хоть и старенькие, но тяжёлые. И снаряды имели соответствующие…
В общем, отряд капитана второго ранга Ничияма стал творить зеркальное тому, что делали русские канлодки на противоположном берегу перешейка. Тяжёлые морские орудия здорово подрасковыряли правый фланг обороны горы Наньшань, к тому же японская пехота не оставляла сомнений по поводу своего упорства и мужества в бою. Даже русские стрелки и артиллеристы, посылая пули и шрапнель в батальоны по грудь в воде пытавшиеся форсировать мелководье для атаки русского берега. Передававших своё знамя из рук в руки до самого последнего неубитого бойца. Убивали и последнего. Плавали за утонувшими знамёнами, но восхищение храбростью и настойчивостью атаковавшей японской армии высказали позже в своих мемуарах очень многие из российских офицеров.