Сознание и чувства возвращались медленно и не все сразу. Первой пришла боль. Ныло всё тело, но особенно голова и плечо. Затем стала всё сильнее чувствоваться отвратительная горечь во рту, слух сообщил, что рядом имеются кричащие и стонущие, а с трудом просыпающееся сознание настоятельно просило не открывать глаза, чтобы не видеть ещё и источники этих стонов и криков. Но пришлось.
Что‑то типа землянки, но серьёзно побольше обычной. Свет стоявшей неподалёку керосиновой лампы и то бил по глазам, так что снова пришлось зажмуриться.
— Очнулись, ваше благородие? — послышался радостный шёпот Мышковатого. — Как вы?
— Где я? — голос звучал еле — еле. — Что с батареей?
— Так в лазарете. На батарее убито шестнадцать матросов, остальные все переранеты — мне вон тоже колено камнем разбило…
— Что пушки?
— Две пехотские помогли вывезти, с остальных поснимали прицелы и замки и оставили…
— Попить дай.
Вода была довольно тёплой и слегка солоноватой, что, впрочем, и неплохо — с языка не только смывалась, но и слегка забивалась солёным вкусом нестерпимая горечь от шимозы.
— Спасибо, Тихон Гаврилыч, — оторвался от кружки мичман. — А почему ушли с батареи? Кто приказал?
— Приказ генерала Фокова. Все разбитые батареи оставить. А завтра, я так разумею, что вообще все позиции очистим и к Артуру отступим…
— Как к Артуру!? — приподнялся Чебыкин. — Почему к Артуру? А Дальний?..
— Про то мне неведомо, вашбродь… И эта… Нога у меня разнылась. Прилягу я с вашего позволения…
— Конечно ложись. Тебе вообще вставать необязательно было. Спасибо!
Глава 13
Флоту — атаковать!
Генерал — майор Фок с откровенным удовольствием читал телеграмму от командира Пятого полка Третьякова: 'Позиции и батареи разбиты, держаться нет никакой возможности. Прошу разрешения отвести войска с перешейка'.
Такое, чуть ли не паническое сообщение, развязывало ему руки, и давало возможность выполнить пожелание Куропаткина озвученное Стесселем — не упираться под Цинджоу и отводить свою дивизию в Артур. Вероятно, командующий Манчжурской армией хотел оттянуть от себя к югу как можно большие силы противника, рассчитывая, что гарнизон Квантунского полуострова сможет связать их надолго. Мешали этому чёртовы подчинённые адмирала Макарова, которые громили со своих канонерок и миноносцев левый фланг атакующих японцев и топили вражеские корабли, обстреливавшие из бухты Цинджоу русские позиции. Появление у генерала Оку одиннадцатидюймовых мортир перед Наньшанем в корне изменило ситуацию. Тем более что канлодки Лощинского полностью расстреляли свои снаряды главного калибра и помочь уже не могли. Но командир Четвёртой дивизии не преминул поиздеваться над своим полковником: