Черный алмаз (Коренев) - страница 17

Сегодня не до смерти на войне.

Гляжу, как разгулялись облака!

Хоть вон воронки... вон по целине

Тела...

            раздуты конские бока.


Но отовсюду — несется щелями

Вода болтливая, живая!

Проходят тучи — над траншеями —

Маршрутов нам не открывая.


И дождь — грибной, а не осколочный.

Дрожит и пляшет по лугам.

А капли по колючкам проволочным —

Как по гороховым стручкам.


И на душе — не туча тусклая,

Полно все радости и покоя.

Апрельское, родное, русское

Еще родней в начале боя.


Южн. фронт 1943


В ОКОПЕ


Ты на фото, как мадонна грустная...

Если не бомбят и не в бою,

Я твой снимок,

Привалившись к брустверу,

Снова на минуту достаю.


Ты глядишь с участием и лаской…

Прячу вновь, поспешнее скупца,

Чтобы пальцами

В грязи и смазке

Не запачкать нежного лица.


1943


ПИСЬМА


Я твои письма жду, я ими радуем,

Но что все письма?! Бумаги десть.

Мне просто надо —

                             чтоб спала ты —

                                                      рядом,

Чтоб тело гладить,

Чтоб в лицо глядеть.

Хочу, и все! Мне попросту охота

Тебя, тугую, губ твоих, плечей.

Так лесорубу

                     после дня работы

Охота хлеба

                   и котловых щей.


А тут лишь корка черствая фантазии.

К чему посланья, помыслы, и даже

Та фотография, где ты нежна.


Что мне слова

                      о том, что ты

                                           все та же!

Что письма мне,

                         когда ты, вся,

                                               нужна!


С фронта, май 1943


ПОСЛАНЬЯ


Я письма свои шлю тебе в тревоге.

Как будто сердце бросаю в огонь.

Как я их доверю железной дороге?

А вдруг разбомбят почтовый вагон?


Вдруг с неба — на проносящийся, серый

Состав обрушится бомбовый град,

И письма, любови моей дипкурьеры,

Убитыми будут, во взрывах сгорят?


А коль «кукурузник» по весям и высям

Их понесет, но собьет его фриц?

И высыпятся треугольники писем,

Как белые перья подстреленных птиц.


Но снова и снова солдаты усердно

Тоску и любовь свою шлют на восток.

Ты все-таки жди — треугольный, как сердце,

В косую линейку тетрадный листок.


1944


ПОЗЫВНОЙ


За эти дни, с момента приземленья,

Я все забыл, про все, чем дорожили.

Про все, что было...

До прыжка в их тыл


Ты так далеко,

Что уже не верю,

Что на одной земле

С тобой мы жили,

И в этом веке

                      я тебя

                                любил!


Теперь ни писем, ни открытки малой.

Но что все письма! что все телеграммы!

Междугородные переговоры!

И голуби, летящие домой.

Я знаю: есть особые сигналы,

Есть внутри нас

Бессонные экраны,

Сердец взывающих

Радиоволны.

И каждый миг

                      ты связана