Они с Васькой сидели над ручьем, варили в котелке гуся и громко смеялись, передразнивали друг друга, отмечая собственную смелость и находчивость. Время от времени кто-нибудь хватал ружье и, скривив страшную рожу, кричал, показывая другому за спину: «Вон он!» — и оба снова заходились в смехе. Когда начали есть гуся, Коляй предложил поставить на тропе несколько петель из крепкого троса. Васька серьезно сказал:
— Он же нас не тронул? Зачем убивать, одни кости. Зимой берлогу найдем — добудем!
После этого случая Коляй и завел собаку. Но Чаун оказался ездовой лайкой, выносливой на морозе, с мощной грудью и совсем бестолковой на охоте. К тому же он лез лизаться к первому встречному, из-за чего все охотники смеялись над Коляем. И они с Васькой, как и раньше, ходили в тайгу вдвоем. Васька не хуже лайки отыскивал острым глазом белку на лиственнице и лежки куропаток в глубоком снегу. Вот счастливое было время — ни о чем не думали!
Коляю вдруг пришло в голову, что на пикете может храниться горючее для вертолета. Неплохо залить в бак дизтоплива от Ми-4, оно такое чистое, что на нем могут работать и карбюраторные машины. Правда, сам он, когда работал на карбюраторной, выменивал на горбушу у летчиков бензин от МИ-6; в нем нет серы.
Не прочь Коляй был перехватить и чистейшего японского масла для бульдозеров. Что-что, а оно всегда сгодится — не себе, так кому другому в гараже. Он заглянул за вагончик, посмотрел в кустах, но ничего не обнаружил и направился к родному МАЗу.
Завернув жареную куропатку в тряпицу, он положил ее в «бардачок» и в окно увидел: из лесу вышли два человека. Они заметили машину и заторопились. По тому, как к ним обратился пожилой монтажник, Коляй догадался, что из начальства. До машины доносились лишь обрывки разговора: «…цемента не хватит на следующий пикет… бульдозер пройдет — смотрели… как хочешь, а к сроку…».
У МАЗа кабина просторная, как сарай, втроем уселись свободно. Коляй увидел на полу копейку, поднял и отверткой вогнал под резинку на ветровом стекле. В Аннушке у них была такая мода у шоферов — узор выкладывать.
Не серьезно, конечно, но не хотелось отличаться от ребят, а потом в привычку вошло. Он заметил, что один из его спутников покосился на шеренгу копеек, и сообщил:
— По всему стеклу выходит где-то четыре рубля.
— Как раз бутылка!
— Не в этом дело, — пояснил Коляй. — Красиво…
Ему не нравились люди, которые из кожи лезут, чтобы только сойти своими в доску.
Они отъехали от опоры, на которой уже висели монтажники, и вскоре за окном вновь задымился унылый, выжженный торфяник.