Длинного отнесли на скамейку, все столпились и смотрели, как он, шипя от боли, растирает мышцу. Самое обыкновенное растяжение. Леха сказал недовольно:
— Перед тренировкой разминаться надо, а не груши околачивать. В игре потом, если что, за тебя потей?
Натянув трико прямо на кеды, Коля сказал без адреса:
— Сейчас приду.
Он затрусил к двери, потом по улице. Его вислый живот колыхался в такт бегу.
Из кармана появились папиросы, все усаживались, закуривали. Леха терпеть не мог табачного дыма.
— Утонул старый там, что ли, — пробормотал Пушкарь, тыкая окурком в старую консервную банку.
Чтобы не дышать дымом, Леха сидел в стороне. Потом встал и предложил:
— Начнем без него? Я — вместо Длинного, а Ноль — к Пушкарю, чтобы силы равные.
Степан Онуфриев, который играл в тройке с Длинным, помолчав, сказал:
— Подождем еще. — И обратился к Длинному: — Ты в калитке стоять сможешь?
— Попробую, — ответил Длинный, морщась.
Прихрамывая, он прошелся по залу, присел несколько раз и помотал в воздухе больной ногой.
— Смогу…
Однако играть никто не начинал, все чего-то ждали. Пушкарь нашел в углу ржавый гриф штанги и накачивал бицепсы. Время от времени он опускал его на пол и деловито ощупывал плечи.
Вытирая пот со лба, в зал вошел Коля. В руках он держал синюю коробочку. Длинный обрадованно выхватил ер и начал, не спросясь, открывать.
— Тигровая мазь! Теперь все…
— У кого «Беломор?»
К Коле со всех сторон потянулись руки с панками. Он выбрал одну:
— Ленинградский…
— Бери еще, у меня дома пять пачек!
Играть решили по-прежнему, теми же тройками. Леха вслух не сказал, но подумал, что богадельню разводить ни к чему. Футбол есть футбол. Подранили тебя — без обиды иди на скамейку, не мешай остальным. Из-за этой вот богадельни команда вылетела из розыгрыша кубка района. Играть должен тот, кто умеет, а не «свои парни».
Только начали катать мяч — снова сюрприз. В зал вошел белобрысый физрук Алевтин, огляделся и скомандовал:
— А ну, все из физкультурного помещения!..
— Чего? — прихрамывая, подлетел к нему Длинный. — Нам директор разрешил!
— Директор разрешил, а я нет! — поднял вверх ладонь Алевтин. — Здание неприспособленное, антисанитарное, кто будет отвечать, если пол провалится?
— Я с женой в гости не пошел, чтобы мячиком побаловаться, — сказал Степан Онуфриев. — Пушкарь с совещания сбежал. Тут ждешь, ждешь…
— Ничего не знаю! — упорствовал Алевтин. — Санэпидстанция запретила! А я в тюрьму за вас не хочу садиться!
Размахивая руками и разгоняя по воздуху удушливый запах мази, Длинный всерьез собрался драться. Футболисты недовольно гудели. Ноль предложил сбегать к парторгу прииска Постнику, уж он-то наведет порядок.