Пронькин мирным голосом сообщил:
— Мимо парикмахерской шел, смотрю — опять к этой… твоей, муж лезет. Салажонок, а пьяный в дым…
— А я при чем? — не повернул головы Коляй.
— Ну, стричься бегал, — смутился Пронькин, — говорил, что питаешь…
— Надо решать без нерешительности! — снова вмешался Романтик. — Скажи, чтобы брала развод, и женись!
Коляй вздохнул. Он вспомнил нежные руки, которых и коснуться было страшно, представил смуглянку уже с большим животом, ее мужа, плюгавого и вечно пьяного бетонщика… Из всех его знакомых взял бы ее такую только Леха-косой, жалостливая и безъязыкая размазня. А ему она не нужна, он гордый. И Коляй повторил:
— Ну, а я-то при чем?
…Не всякому приходилось ездить по горящим торфам. Вокруг, на дороге и дальше, разноцветные пятна, словно лоскутами заштопана земля. Белый цвет — здесь торф давно сгорел, поверхность успела седой золой тронуться; красный — огонь совсем недавно под землю ушел, сюда не наступай; черные заплатки на мху — жар у самого верха идет, глубоко земля еще не прогорела. Коляй выруливал на черные пятна, где грунт крепче. Он знал торфяные пожары, видел однажды, как бился лосенок, по самую шею провалившийся в раскаленный пепел.
Поэтому вздохнул с облегчением, когда машина захлябала по лужам, а опаленные дымящиеся кустики на обочине сменились лохматыми болотными кочками. Будто нечесаные, немытые лешие выставили вдоль дороги свои волосатые макушки. Как ни в чем не бывало расхаживали по ним вороны с переливающимися перьями. Все же спокойнее живет тундра, когда человека рядом нет.
Коляй вез на своем МАЗе, только что вышедшем из ремонта, груз для электромонтажников-лэповцев: несколько ящиков, бухту провода, какие-то железки. Что именно, он не знал, для чего — понимал хорошо. Что толку от плотины, если никуда не поступает электричество, — каменная стена в тайге — и только. Видел он под перевалом Бутугычаг, у брошенного рудника, здание бывшей теплоэлектроцентрали — будто череп выглядывает из травы.
Ребята-лэповцы молодцы — тянут линии одну за другой, скоро весь район проводами опутают и дальше двинутся. А условия здешние любому в задачу: вчера им груз под облака на хребет возил, сегодня по мшанику к самой топи доставить надо. На Вилюе места ровнее, правда, техники там не хватало, об авиации и не мечтали. Да что толку от тьмы машин, если прыгают они с камня на камень в час по чайной ложке? Вы шоферу дорогу хорошую дайте, и он костьми ляжет, чтобы до последнего гвоздя в срок привезти. Хорошая прямая дорога — вот самое большое счастье для шофера.