А ещё мне было страшно. Страшно за него до дрожи, до слёз. Среди моих друзей или знакомых никогда не было наркоманов, но я вдоволь насмотрелась на данное явление, живя с Адрианом и невольно краем глаза наблюдая за его бизнесом и всеми оттуда вытекающими. Наркотики — дорога, которая имеет лишь один, отнюдь не радостный, конец, если ей следовать. Один раз ступив на эту тропу очень сложно свернуть с неё и вернуться к нормальной жизни. И одна только мысль, что Адриан может так бесславно закончить свои дни, вызывала истерическую панику. Нет-нет! Кто угодно, но только не он! Он же сильный, умный, он же… Только факты говорили сами за себя: он связался с этим дерьмом, и я понятия не имею как глубоко увяз.
Всё это лишь добавляла смятения в душе. Я металась по квартире, не находя себе места. Работа? Так она и вовсе почти встала. Мне было не до проблем чужих людей. Как я могла посоветовать кому-то что-то дельное, если все мои мысли крутились вокруг одного человека? Столько душевных сил я приложила для того, чтобы вырваться из плена Джонсона! И что, зря? Получается, что так. Ведь с каждым днём, часом и минутой, я всё больше сознавала: не хочу быть без него. И победа моя не победа вовсе. Мы оба проиграли, разрушив друг друга. Адриан с самого начала упорно ничего и слышать не хотел о моём нежелании жить или иметь с ним что-либо общее, я же пряталась от собственных чувств, которые крепли день ото дня, за стеной страха и глупой, иллюзорной гордости. Стремясь одержать верх в этом противостоянии, мы мучили друг друга, и, как закономерный итог, теперь страдаем оба.
Только вот я чувствовала себя куда более виноватой, нежели винила его. С маниакальным упорством я старалась убедить себя, что Джонсон сам виноват. Он сам влез в мою жизнь, куда его никто не звал, он шантажировал и принуждал меня. Он причинил мне больше боли, чем многие люди видят за всю жизнь. Только было одно, но очень существенное «но»: было ли мне плохо с ним, пока мы жили вместе? Разве не старался он мне дать всё, чего только можно пожелать? Не сама ли я себя убедила, что он поганит мою жизнь? И все ответы, которые я давала самой себе, вгоняли меня в ещё большее уныние. Вот и получилось, что победа моя имеет горький привкус слёз. И если я страдала только душой и сердцем, то Адриан и вовсе оказался на краю пропасти, из которой не выбраться после падения.
Проснувшись сегодня утром, я просто поняла — к чёрту всё! К дьяволу гордость, хватит культивировать искусственную ненависть. И если мне суждено вновь познать горечь потери и предательства, то так тому и быть. Я не верю, что смогу оправиться, если это случиться, но хотя бы позволю себе предварительно глоточек счастья. Как говорится: «Лучше сделать и пожалеть, чем всю жизнь сожалеть об упущенной возможности».