Не сразу я понял, что красная пелена перед глазами — это не просто состояние психики, а кровь, которая заливает глаза. Но мне было плевать. Меня не волновали собственные раны и их серьёзность. Весь мир сузился до меня и ублюдка, посмевшего тронуть мою женщину. В каждый удар я вкладывал максимум силы, ярости и ненависти. И всё остальное сейчас просто перестало существовать.
Когда чьи-то руки схватили меня, стремясь обездвижить, я бездумно кинулся на новых противников. Но держали крепко, не вырваться. Я изо всех сил старался освободиться, но их было намного больше. Хлесткая пощёчина заставила меня замереть и вперить взгляд в нового врага, предпочитающего такой «стиль» боя. Своим глазам я поверил не сразу и даже моргнул от изумления. Передо мной стояла бывшая подруга Кристы, Лия.
— Приди в себя, Джонсон! — крикнула она. — Мы тебе не враги.
Девушка ещё что-то говорила, но я перестал её слушать, увидев, как какой-то мужик склонился над Кристой и тянет у ней свои руки. Новая волна безумия накрыла с головой, и я рванулся изо всех сил. Парни попались сильные, удержали. Новая пощёчина, вернула меня в реальность.
— Прекрати истерику! Ей в больницу надо. И тебе, кстати, тоже, — в голосе девушки сквозило раздражение.
Дальнейшие события проходили как во сне. Кристу завернули в какой-то плед и понесли прочь. Не желая выпускать любимую из поля зрения, не доверяя никому, я со всех сил начал рваться следом и мне уступили, разрешив идти неподалёку. Меня не подпускали к ней близко, не давали прикоснуться, вызывая злость и отчаяние. Почему меня не пускают? Что с ней? Насколько серьёзно она пострадала?
Краем глаза, я увидел, как выносят тело Оливии, тоже завёрнутое в плед. Так. Стоп. Тело? А что произошло с ней? Впрочем, не важно. Судя по всему, она ещё жива, потому как трупы, которые встречались в узком коридоре, никто не трогал, но, если эта тварь сдохнет, я буду только рад. Мне даже позволили ехать в одной машине с любимой, но опять же на расстоянии. В роли транспорта выступали мини-автобусы. Спустя где-то час мы достигли частной городской клиники и там мне уже не позволили следовать за моим ангелом. Вместо этого, чуть ли не насильно усадили на кушетку, потребовав раздеться до белья. Сначала пожилой доктор, хмурясь, осматривал меня, потом молоденькая медсестра обработала мои раны. Мне наложили пару швов, оказалось, что у меня была рассечена бровь и глубокая рваная рана на руке. Так же у меня оказывается треснуло два ребра и конечно же, огнестрельное ранение в лодыжку. Мужчина, который осматривал меня, подивился и заявил, что я родился в рубашке и скорее всего всё обойдётся, и мне не придётся хромать до конца жизни.