— Не говори так, не смей, — отрезал я жёстко, предвидя возражения. — Жизнь прекрасна, и если ты напряжёшь память, то вспомнишь, что не так давно любила её.
— Я была наивна и оказалась не готова к жестокой реальности.
— Ты оказалась не готова к свалившемуся дерьму. Только дело не в наивности, а самой ситуации. К такому невозможно быть готовым.
— Всё равно. Уходи, Адриан.
Голос её звучал слабо, казалось, она готова сдаться. И мне бы порадоваться, только это подтверждало её слова об отсутствии сил бороться.
— Нет, Криста. Я тебя услышал, теперь и ты меня послушай. Ты говоришь, что тебе нечего мне дать, а как же твоё присутствие рядом? В тебе ничего не осталось, кроме горечи и грязи? Так со временем боль притупится, а грязного в тебе ничего нет, уж поверь мне. Таких светлых и чистых людей ещё поискать. А всё остальное, если понадобиться, я буду любить за двоих, пока твои собственные чувства не проснуться. И я верю, что это случится. Ты сильная личность, Криста, но даже самым сильным людям свойственна слабость. И я буду рядом, хочешь ты того сейчас или нет. И ко мне ты привыкнешь, перестанешь бояться. Пусть сейчас тебе все мои слова кажутся бредом, но не руби с горяча. Дай нам шанс.
Закончив свою речь, я почувствовал, что мне не хватает кислорода. Наверное, я и дышал через раз, стараясь донести до Кристы желаемое. А теперь мне оставалось лишь ждать её реакции.
— Ты говоришь, как Лия, — прошептала девушка тихо, откинувшись на подушки и прикрыв глаза. — Она тоже просила не рубить с горяча. В остальном ты не прав, но, если тебе нужно пройти семь кругов Ада, чтобы понять это, твоё право. Это твой выбор, Адриан. Потом не обвиняй меня в испорченной жизни.
Слова любимой звучали тихо и уверенно, напоминая угрозу. Но для меня это не имело значения. Я верил, что впереди у нас много счастливых дней. Главное сейчас достучаться до Кристы, вывести её из этого состояния обречённости и отрешённости. Помочь справиться со страхами и предубеждениями. И я почему-то искренне верил, в этот раз всё обязательно получится. Я так чувствовал. Впервые в жизни я был абсолютно уверен в чём-то. И даже если придётся учить её жить и любить заново, пусть так. Люблю её и не оставлю, чтобы она не говорила.
Глава 45. Криста и Адриан
Криста.
С первого своего дня в больнице я словно пребывала в трансе, который иногда разбавляли приступы паники и ужаса. В остальном всё было ровно и однообразно. Мыслительный процесс был вялым. Только на восьмой день своего пребывания там я ощутила смутное беспокойство и спросила Адриана, какое сейчас число, который, вопреки логике и здравому смыслу, продолжал чуть ли не жить в моей палате. Его ответ вызвал у меня приступ паники. Месячные, их не было уже два дня, а ведь мой организм всегда работал, как часы. Я закатила истерику, врачи сначала пытались уверить меня, что последствиями насилия были только травмы влагалища и никаких следов семени они не нашли, так что я не могу быть беременна. Но в последствии сдались, взяли материал для анализов и лишь подтвердили свои слова. Не беременна. Но успокоилась я только тогда, когда ещё спустя четыре дня пришли критические дни. Как никогда в жизни я была рада этому женскому недомоганию. Одна мысль зачать от насильника наполняла душу отвращением и страхом. Подобное стало бы моим концом. Я бы не смогла убить ребёнка, но и жить с напоминанием о худшем кошмаре тоже.