– Возможно, просто потому, что только они и ходят по ночам, – хмыкнул комиссар.
– Да, но во всех трех случаях убийца наносит удары в грудь, интимные места и животы жертв. Слишком много совпадений. Жертвы не просто зарезаны, они исколоты, изуродованы, изорваны ножом. Убийца вкладывает в свои действия страсть, впадает в неистовство. Это ненависть, сэр Чарльз. Ненависть к женщинам легкого поведения или… к женщинам вообще.
– Лестрейд, отыщите эти дела, – приказал Уоррен.
Инспектор вышел и вскоре вернулся с двумя папками. Комиссар раскрыл их, перелистал:
– Да, пожалуй, есть сходство. Но здесь не указано, какой рукой преступник наносил удары.
– Обычный недосмотр полицейского инспектора или врача, – пожал плечами Дан. – Но ведь почерк один.
– Вы правы, Холмс, – нахмурился сэр Чарльз. – Слишком много совпадений. Следует объединить эти дела и ждать нового убийства. Характер нанесения ударов позволяет предположить, что действует маньяк. Очень жаль.
– Из этого следует еще кое-что, – невозмутимо продолжил Дан. – Мой друг доктор Уотсон не может быть убийцей, поскольку шестого апреля, в день совершения второго преступления, был в Баскервиль-холле, и это могут подтвердить десятки свидетелей.
Наконец невозмутимость изменила комиссару, он воззрился на собеседника с плохо скрытым изумлением:
– Но позвольте, мистер Холмс, при чем тут ваш друг?..
– Сегодня он был арестован инспектором Джонсом по подозрению в совершении третьего убийства.
– Основание?
– Он был знаком с убитой. Вы понимаете, сэр Чарльз: холостой джентльмен, одиночество… Это, конечно, грех, но не наказуемый уголовно.
Комиссар сощурил светлые глаза, задумался, потом медленно, с расстановкой проговорил:
– Инспектор Джонс склонен к необдуманным скоропалительным решениям. С другой стороны, на выяснение обстоятельств уйдет некоторое время, придется вызывать свидетелей, опрашивать их, выслушать доктора Уотсона. А все мои люди сейчас чрезвычайно заняты расследованием убийства…
– Доктор Уотсон даст слово джентльмена явиться в Скотленд-Ярд по первому требованию. Не обязательно держать его в тюрьме. – Отлично понимая, на что намекает сэр Чарльз, Дан закончил: – Конечно, я обещаю помочь в расследовании всем, чем могу.
Морщины на лбу комиссара разгладились:
– В таком случае я не вижу оснований удерживать доктора Уотсона в тюрьме и выпускаю его под честное слово джентльмена. Лестрейд, проводите мистера Холмса к его другу.
Поход в тюрьму, улаживание формальностей, заполнение груды бумажек (оказалось, в викторианской Англии полицейская бюрократия ничуть не лучше, чем в России двадцать первого века), объяснения одному начальнику, другому, третьему по нисходящей отняли еще три часа. К этому времени Дан почувствовал, что двигавший им наркотический задор начинает иссякать. Снова заломило руки и ноги, в глазах заплясали мушки – истощенный голоданием и наркотиками организм требовал отдыха и новой дозы. Первое Дан мысленно обязался ему предоставить, на второе мысленно показал дулю. Сознание Холмса медленно угасало, а вместе с ним и память.