Что было дальше – понять не успели не только его ошеломленные товарищи, но и сам бугень вместе со своей прославленной молниеносной реакцией.
Рука Агафона, словно зажив отдельной от всего остального студента жизнью, вырвала из кармана вместе с куском ткани палочку и яростно ткнула взбешенного Гнннра прямо в морду. Раздался мелодичный перезвон серебряных колокольчиков; розовая пыль, разметаемая радужными крыльями, клубами взлетела к потолку, пугая и окрашивая застигнутых врасплох пауков… А когда пропала – будто в воздухе растворилась – то поперек дверного проема вместо разъяренного бугня лежала большущая сине-зеленая склизкая туша, украшенная беспорядочным сплетеньем толстых руко– и ногощупалец, среди которых, подобно одуванчикам на свалке, выглядывали на волосатых ниточках желтые глаза.
И воняла.
– Гнусь! – с отвращением скривился оставшийся бугень и, в подтверждение тезиса второго, обвел сверлящим взором застывших по ту сторону семирука людей, после всплеска магии фей растерявших все личины. – Кто гнусь в дом притащить? Человек мужик?
Взгляд его задержался на бледной физиономии школяра, и осознание несколько иного рода медленно озарило перекошенную гневом зеленую морду.
– А кто человек мужик в дом притащить? – сладким голоском пчелы над неучтенной бочкой меда вопросил Грррм. После того же, как до мозга бугня дошла и остальная информация, передаваемая восторженно не верящими себе глазами, злобная еще секунду назад рожа осветилась умильной радостью.
– …и человек женщина, две штуки?…
И, брезгливо подвинув ногой тушу слабо шевелящегося семирука, Грррм вытянул из ножен кинжал, похожий больше на короткий меч, и повелительно ткнул им в сторону кухни:
– Все туда идти. К завтраку успеть.
К чьему завтраку должны были успевать люди, двоетолков ни у кого не возникло.
– Бегите!!! – выкрикнул Агафон девушкам, вскинул палочку, лихорадочно вспоминая хоть какое-нибудь заклинание, которое можно было бы применить в подобном случае, и даже почти вспомнил, но легкий презрительный удар могучего зеленого кулака сбил его с ног и отправил кувырком по коридору.
– Не злить Грррм! Чучело! – оскалив клыки, двинулся к нему бугень.
– От чучела слышу… – сквозь стиснутые зубы прошипел чародей, вскинул палочку и выпалил короткое фейское заклинание на трансформацию мыши в лошадь.
Струя серебряных искр попала людоеду в голову с расстояния в полметра. После этого спасения быть не могло. Для Агафона. От зеленого чудовища на двух копытах, ростом с гарцующего жеребца и с головой и хвостом исполинской мыши.
Исступленно пропищав и хлестнув себя метровым хвостом, монстр отшвырнул кинжал и обрушился на студента. Волшебник кинулся вбок, но огромная зеленая туша шмякнулась ему на ноги так, что кости, казалось, захрустели, и когтистая лапа вцепилась в плечо, заставляя завыть от боли и выронить палочку. Агафон дернулся вправо, влево, пытаясь вырваться, вывернуться, выскользнуть из яростной хватки, но могучие пальцы чудовища не давали ему сдвинуться и на десяток сантиметров без того, чтобы не лишиться руки. Еще один мощный рывок – теперь уже бугня – и белое от отчаяния и ужаса лицо чародея оказалось перед оскаленной пастью новоиспеченной конемыши. Полный ненависти взгляд – и удар головой об каменный пол, такой, что искры серебристые из глаз посыпались – без всякого фейства…