— Здесь ли Танака? — спросила Асако у своей горничной Титины.
Ну разумеется, Танака был здесь — в соседней комнате, приложив ухо к двери.
— Танака, что это значит?
Маленький человек посмотрел на надпись, склонив набок голову.
— Японское стихотворение, — сказал он, — значение очень трудное, много значений. Это, верно, значит: и путешествуя по всему свету, он очень грустит.
— Да, но слово в слово, что это значит, Танака?
— Эта строка значит: мир на самом деле не то, что он говорит; мир много лжет.
— А это?
— Это значит: я путешествовал всюду.
— А это, в конце?
— Это значит: везде все одно и то же. Я плохо перевожу. Очень печальные стихи.
— А эта надпись здесь?
— Это японское имя — Фудзинами Кацундо — и дата: двадцать пятый год эры Мейдзи, двенадцатый месяц. — Танака перевернул фотографию и внимательно всматривался в портрет. — Это почтенный отец леди, я думаю, — заметил он.
— Да, — сказала Асако.
Ей послышались шаги мужа в коридоре. Она поспешно бросила оби и фотографию в ящик.
«Ну почему она это сделала?» — удивлялся Танака.
Глава XIV
Карликовые деревья
На старые сосны
У дома из камней
Гляжу я и вижу
Тех лица, что жили
В минувшие годы.
В первый раз за время путешествия и совместной жизни Джеффри и Асако шли разными дорогами. Без сомнения, вполне нормальная вещь, чтобы муж уходил в свою работу и развлечения, в то время как жена отдается своим общественным и домашним обязанностям. Вечер приносит общение с новыми впечатлениями и новыми темами для разговора. Такая жизнь с короткими перемежающимися разлуками предохраняет любовь от скуки и от раздражения нервов, которое, постепенно нарастая, может повести к кощунству над самой искренней верой сердца. Но брак Баррингтонов был особенный. Выбрав долю путешественников, они осудили себя на продолжительный медовый месяц, на беспрерывное общение с глазу на глаз. Пока они были в непосредственном движении, они, постоянно освежаемые новыми сценами, не чувствовали тяжести испытания, наложенного на себя ими самими. Но когда их пребывание в Токио приняло почти постоянный характер, их дороги разделились так естественно, как две ветви, связанные вместе, начинают расти в разные стороны, как только перевязка снята.
Это разделение было так неизбежно, что они даже не осознавали его. Джеффри всю жизнь увлекался гимнастикой и играми всех видов. Они были необходимы, как пища для его большого тела. В Токио он нашел совершенно неожиданно великолепную площадку для тенниса и первоклассных игроков.
Утро они еще проводили вместе, бродя по городу и осматривая все любопытное. Поэтому вполне понятно, что Асако любила проводить время после полудня со своей кузиной, которая так старалась понравиться ей и приобщить ее к интимной японской жизни, естественно гораздо более привлекательной для нее, чем для ее мужа.