Джеффри находил общество этих японских родственников необычайно скучным.
В ответ на прием в «Кленовом клубе» Баррингтоны пригласили представителей клана Фудзинами на обед в «Императорском отеле», за которым следовало общее посещение театра.
Это был обед, подавляющий скукой. Никто не говорил. Все гости нервничали: одни — по поводу своей одежды, другие — ножа и вилки, все — по поводу их английского языка. Нервничали до того, что даже не пили вина, хотя оно могло бы быть единственным лекарством от столь холодной обстановки.
Только Ито, адвокат, болтал, болтал шумно, с полным ртом. Но Ито не нравился Джеффри. Он не доверял этому человеку; но ввиду растущей близости его жены с ее родственниками он счел нужным прекратить тайное выяснение положения ее состояния. Именно Ито, предвидя затруднения, предложил эту поездку в театр после обеда. За это Джеффри был ему благодарен. Это избавляло его от бесплодных попыток завязать разговор с родственниками.
— Разговаривать с этими японцами, — сказал он Реджи Форситу, — все равно что играть в теннис в одиночку.
Позже по настоянию жены он присутствовал на прогулке в саду Фудзинами. Он снова жестоко страдал от молчаливости и сдержанности, которые, замечал он, были стеснительны для самих японцев, хотя те этого не показывали.
Чай и мороженое подавались гейшами, которые потом танцевали на лужайке. Когда представление закончилось, гостей привели на открытое пространство позади вишневой рощи, где был устроен маленький плац для стрельбы, с мишенью, духовыми ружьями и ящиками свинцовых пуль.
Джеффри, конечно, принял участие в состязании и выиграл хорошенький дамаскированный ящик сигарет. Но он думал, что это довольно жалкая игра, и никогда не догадывался, что развлечение было придумано специально для него, чтобы польстить его военным и спортивным вкусам.
Но самым большим разочарованием был сад Акасака. Джеффри приготовился к тому, что все остальное будет скучно. Но жена так восхищалась прелестями поместья Фудзинами, что он ожидал, что будет введен в настоящий рай. И что же он увидел? Грязную лужу и несколько кустов; притом ни одного цветка, чтобы нарушить монотонность зеленого и желтого цветов; и все такое маленькое. Он мог бы обойти вокруг ограды в десять минут. Джеффри Баррингтон привык к сельским усадьбам в Англии с их громадными пространствами и расточительной роскошью цветов и ароматов. Ювелирное искусство ландшафта у японцев показалось ему мелким и ничтожным.
Он предпочитал сад при доме Саито. Господин Саито, недавний посол при Сент-Джеймском дворе, сгорбленный человек с седеющими волосами и глубокими глазами, устремляющимися из-под золотых очков, провозгласил здоровье капитана и миссис Баррингтон на их свадебном завтраке. С тех пор он уже вернулся в Японию, где скоро должен был играть видную политическую роль. Встретив однажды Джеффри в посольстве, он пригласил его и жену посетить его знаменитый сад.