— Значит, все, что она сказала, несомненная истина! — сказал Джеффри, зажигая наконец сигарету и отбрасывая в сторону спичку, как если бы она была надеждой. — Целый год я жил заработком проституток. Я не лучше этих ужасных «понсов» в Лестер-сквере, которых секут, если поймают. И вся эта грязная Йошивара принадлежит Асако, моей милой невинной девочке, и на эти грязные деньги мы покупали себе комфорт, и наряды, и редкости, и всякие пустяки!..
Реджи приготовил виски с содовой, в очень крепком растворе. Джеффри разом проглотил напиток и продолжал свои жалобы:
— Теперь я понимаю все. Все это знали. Секрет и тайны. Еще на свадьбе они говорили: «Не ездите в Японию, не ездите!» Все знали даже тогда. А эти проклятые Фудзинами, которые так стараются быть любезными из-за этих скотских денег и скрывают все и лгут, не переставая. И вы знали, и посол, и Саито, и даже слуги, которые вечно шептались и пересмеивались за нашими спинами. Но вы, Реджи, вы были моим другом, вы должны были сказать мне!
— Я спрашивал сэра Ральфа, — ответил Реджи чистосердечно, — надо ли рассказать вам. Он очень умный человек. Он сказал: «Нет». Он говорил: «Это будет жестоко и бесполезно. Они скоро уедут обратно в Англию и никогда ничего не узнают». А вы понимаете теперь, какое это счастье — не знать?
— Это было некрасиво, — рассердился Джеффри, — вы все обманывали меня.
— Я говорил сэру Ральфу, что мне кажется это некрасивым и опасным. Но он гораздо опытнее меня.
— Но что же мне делать теперь? — беспомощно продолжал этот крупный мужчина. — Надо отдать эти деньги, все, и все, что у нас есть. Но кому? Не этим же грязным Фудзинами?
— Не торопитесь, — посоветовал Реджи. — Прежде всего возвращайтесь в Англию. Пусть ваши мысли прояснятся. Посоветуйтесь с адвокатами. И не будьте слишком щедры. Великодушие испортило много благородных жизней. И помните, что здесь замешаны интересы вашей жены. Вы должны прежде всего подумать о ней. Она очень молода и ничего не знает. Не думаю, чтобы она захотела быть бедной или поняла ваши мотивы.
— Я постараюсь, чтобы она поняла их, — сказал Джеффри.
— Не говорите с ней резко. Надо быть очень терпеливым и осторожным с ней. Не торопитесь!
— Могу я остаться здесь на ночь? — жалобно спросил Баррингтон.
— Нет, — отвечал Реджи твердо, — это, право, больше того, что я могу вынести. Я говорил вам: истину или ложь, но мозг сохраняет запечатлевшуюся в нем картину. Соберите ваши вещи. Позовите кули. Вечерняя прогулка в Никко поможет вам больше, чем моя болтовня. Прощайте!
Слабое рукопожатие, и он ушел. Только тогда Джеффри внезапно понял, что он, хоть и неумышленно, но глубоко обидел этого человека, который был его лучшим другом и опорой в минуту испытания. Как на Иова, на него обрушились несчастья со всех сторон, чтобы он мог проклясть Бога и умереть. Теперь его друг отказался от него. Вероятно, он больше никогда не увидит Реджи Форсита.