– Может быть, вскоре ваши слова оправдаются, – сказала Ребекка. – Во всяком случае, в отношении траура. Но я больше никогда не могу выйти замуж.
С лица графини внезапно исчезла улыбка.
– О дорогая моя, – сказала она. – Я очень нервничаю. А вы?
Ребекка в недоумении подняла брови.
– Вы, естественно, нет, – со смехом заявила графиня. – К чему бы вам нервничать? Вы не сделали ничего, чтобы навлечь на себя гнев Дэвида. А обо мне этого, к сожалению, нельзя сказать. Как вы полагаете, он возненавидит меня? Не кажется ли вам, что он решит, будто я пытаюсь занять его место? Ведь до сих пор граф по-настоящему любил лишь одного человека – своего сына. А может быть, он подумает, что я всего-навсего обычная охотница за богатством?
– Дэвид? – спросила Ребекка.
– Я его мачеха, – сказала графиня, и лицо ее исказилось, словно от боли. – Но при этом я только на два года старше его. И он узнает, что я служила у вас, будучи самым презираемым существом – обнищавшей дворянкой. Вы думаете, Ребекка, что он приедет сегодня? В письме он сообщил, что выедет из Лондона в течение недели.
– Возможно, он приедет сегодня, – ответила Ребекка. – Или завтра. О Дэвиде ничего нельзя сказать наверняка. Может быть, он захочет пожить в Лондоне недельку шальной жизнью. Война ведь окончена, а свой офицерский патент он продал.
– Слава Богу, что он выжил на этой страшной войне, – сказала графиня. – Я не знаю, выдержал бы Уильям шок, если бы Дэвида убили.
– Да, – согласилась Ребекка. – Слава Богу.
Тут графиня в смущении прикусила губу.
– О, Ребекка, – сказала она, – простите меня. С моей стороны это было так бестактно. – Она прикрыла рукой рот и какое-то время молчала. – Вы будете рады его возвращению домой? Или нет? Вам станет легче, если вы встретитесь с ним и поговорите о вашем муже? Или вам будет больно вспомнить, что они вместе отправились на войну?
Но Ребекка не успела ответить. Обе дамы вдруг вскочили на ноги и обменялись взглядами.
– Лошади? – произнесла графиня. – Это Винни возвращается с вокзала? Поезд должен был уже прийти.
Они встали рядом у окна, наблюдая за тем, повернет ли экипаж к конюшням, как это было все четыре предыдущих раза, или направится к дому. Поворот к конюшням экипаж миновал и поехал прямо к дому.
– Я должна спуститься к Уильяму, – тяжело дыша, сказала графиня, когда экипаж замедлил движение у террасы под их окном, и дамы увидели, что к нему сзади приторочены чемоданы. – Я предпочла бы сейчас оказаться рядом с ним, нежели потом обрекать себя на торжественный выход. За всю свою жизнь я никогда еще так не нервничала. Вы пойдете со мной, Ребекка?