– Она очень любила его, – сказал граф. – К тому же он уехал в неподходящее время. У бедной девочки тогда было совсем неважно со здоровьем. Она никак не придет в себя после его смерти.
– Я не должен был сообщать ей никаких подробностей, – заявил Дэвид.
Луиза подошла к нему и положила руку ему на плечо.
– Я ее хорошо знаю, – сказала она. – Мы всегда были с ней близки. Мне кажется, Дэвид, причина в том, что Ребекка постоянно отказывалась воспринимать то, что не укладывается в сознании, чему сердце никак не желает верить. Естественно, она до самого последнего момента упорно цеплялась за остатки надежды. Сегодняшний кризис, надеюсь, поможет ей все осознать до конца.
– Глупый мальчик, – заметил граф. – Он действительно повел солдат в атаку, Дэвид? Пошел на ненужный риск? Как это похоже на Джулиана.
– Это было именно такое сражение, – ответил Дэвид. – Схватка, которую нельзя вести согласно учебникам. Такие сражения выигрывают за счет индивидуальных усилий и любви к ненужному риску. Численно противник нас чертовски превосходил… О, простите меня, мэм, за крепкое словцо.
– Просто Луиза, – сказала, улыбнувшись, графиня. – Трудно всерьез ощущать себя вашей мачехой, когда я всего лишь на два года старше вас…
– Хорошо, Луиза. – Он кивнул. – Сегодняшний вечер мог показаться вам нудным. Разговоры шли только об армиях и баталиях. А теперь еще этот нервный срыв у Ребекки. Примите мои извинения.
– Это было неизбежно, – возразила Луиза. – Вас, Дэвид, не было дома добрых два года, и за все это время вы прислали лишь несколько писем. Ваш отец, например, просто с ума сходил из-за этого.
– Неужели, моя дорогая?
– Да. – Она повернулась к мужу. – Вы почти не упоминали о Дэвиде, Уильям, не говорили, что беспокоитесь о нем. Но разве мне так уж трудно было почувствовать, что вас гложет какая-то тревога? Вы думаете, я вас плохо знаю?
Уильям поднял брови и взглянул на Дэвида. Тот не мог припомнить, видел ли он когда-либо, как его отец довольно ухмыляется. Дэвиду редко приходилось замечать на лице графа даже слабое подобие улыбки.
– А теперь я хочу вас оставить наедине, – сказала графиня, вставая, – чтобы вы могли свободно поговорить друг с другом, не боясь утомить или страшно напугать меня. Поднимусь наверх. По дороге посмотрю, как там Ребекка. Спокойной ночи, Дэвид. Спокойной ночи, Уильям. – Она подошла к мужу, и он быстро поцеловал ее в губы.
Дэвиду было непривычно видеть, что его отец целует женщину.
Они разговаривали до самого утра – о войне, о Джулиане, о прошлогоднем решении графа снова жениться, о намерении Дэвида уйти из армии, о его планах переселиться в Стэдвелл, в поместье, в котором он никогда не жил и которым сам непосредственно не управлял. Дэвид собирался за месяц до переезда предупредить об этом работающих там домоправительницу и управляющего.