Прикрыв глаза, я вслушивалась в мягкие переливы журчащего мысленного «голоса» своего учителя, испытывая странное двойственное чувство. «Да, – подсказывала память, подкормленная хранами и рассказом Кэртена, – соврать при мысленном общении почти невозможно, но… чтобы получить правильный ответ, надо задать правильный вопрос, а чтобы задать правильный вопрос – надо знать хотя бы половину ответа…»
– Тарнум, боюсь, что для меня на сегодня уже слишком много, – мягко улыбнулась я, прерывая заверения своего учителя на тему: «Это сделано для твоего блага и защиты, бла-бла-бла…» – Давайте продолжим чуть позже, а сейчас я прогуляюсь и подумаю о том, что вы рассказали.
Демиург задумчиво кивнул, провожая меня к выходу и рассматривая странно потемневшими глазами.
– Одежда и вещи были перенесены в твою комнату, – улыбнулся на прощание учитель.
– Спасибо. – Моя светлая улыбка выражала искреннюю радость… и не значила ничего. Он солгал. Я чувствовала это в его разуме, как легкую дымку стелющегося по земле тумана, скрывающую истинное положение вещей… а самое странное было в том, что Демиург не понял, что обман раскрыт. И я не собиралась давать ему возможность увидеть мое «прозрение».
Кивнув и одарив на прощание еще одной улыбкой, я развернулась в сторону своей комнаты, старательно выбросив из головы все размышления о состоявшемся разговоре. Подумаю об этом позже… без свидетелей.
Побродив по запущенному парку, я выбралась на небольшую лужайку, в центре которой возвышался самый настоящий дуб. Ну, по крайней мере, именно его поразительно напоминало древнее дерево. Край полянки заканчивался невысоким обрывом, под которым весело журчал ручеек. Идеальное место, чтобы подумать… Малыш, покорно вздохнув, развалился в тени, возле самых корней, а гарр’краши безмятежно захрустел ветвями ближайшего куста. «Вот ведь проглот… – мысленно усмехнулась я. – Некоторые вещи не меняются».
Сидя на краешке обрыва и задумчиво наблюдая за беспокойной водой, я бросала в ручей камешки, печально подводя итоги разговора со своим учителем. Надежда на то, что в этом мире мне удастся просто жить и учиться, рухнула, как карточный домик. Права была Тиль – все не так просто. И, похоже, за те тысячелетия, что Демиург Лареллы отсутствовала в родном мире, стало только запутаннее. Из разговора с Тарнумом я сделала несколько весьма неутешительных выводов: во-первых – что бы учитель ни говорил, он мне ничуть не доверяет и считает опасной; во-вторых – несмотря на это, я по какой-то непонятной пока причине нужна ему и Академии; ну и, в-третьих, – похоже, на хорошее или хотя бы терпимое отношение ко мне будущих однокурсников можно не рассчитывать. За примером далеко ходить не надо – один Кэртен чего стоит!