У бедолаг вытянулись лица от испуга.
– Или вы всё же по призванию нам пригодитесь? А ну, давайте, ублажайте нас, своим искусством, а там глядишь, может и решим, что вы нужны.
– Но у нас нет с собой никаких инструментов, – нерешительно промямлил один из музыкантов.
– Ничего страшного, вы пойте что-нибудь. Давайте – давайте, а то передумаю сейчас. Леонтий грозно нахмурился, при этом очень сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
Музыканты что-то затянули нестройно в три голоса, и девушки начали кружиться в каком-то танце. Но то ли оттого, что это все было из-под палки, то ли из-за солнца, стоявшего прямо над головами, то ли из-за полных желудков, – но зрелище было совершенно тягостное, и кроме скуки и зевоты ничего не вызывало.
Их мучения прервал Хильдебальд. – Прости меня, римлянин, но смотреть сейчас на движение этих сонных мух, без вина, – сил нет никаких, да и не вечер сейчас. Может в свете луны и костра это зрелище, будет чуть повеселее.
Леонтий недовольно махнул рукой, – Идите уже и займитесь лучше благоустройством ночлега.
Тем временем дети образовали уже свое маленькое сообщество, отсев отдельно от взрослых и что-то обсуждали, шумно смеясь. Теперь между ними, уже не было никаких языковых проблем, и отсутствие преград в коммуникациях, в буквальном смысле развязало им языки. Да и по правде сказать, трудно быть замкнутым в десять лет, особенно после всего, что с тобой столько всего произошло, и когда, так хочется поделиться этими переживаниями с кем-нибудь. Ну и кто, лучше сверстников, подходил бы для этого?
Тургэн, окончательно заскучав от отсутствия общения, решил еще раз рискнуть, и всё же попытаться наладить отношения с Цэрэн. Он постепенно сокращал дистанцию между собой и старухой, да и Октай, уже не так остро реагировал на его приближение, привыкая к его присутствию.
– Чего ты кружишь вокруг меня? Я что, не ясно тебе сказала, чтобы ты даже не думал ко мне приближаться? – буркнула Цэрэн.
– Цэрэн, я понимаю, почему ты так ко мне относишься, и я не осуждаю тебя. Ты имеешь право так поступать, но и ты тоже пойми меня. У меня тоже было свое племя, и я должен был его кормить. Это же моя обязанность.
– Воровать и убивать слабых, – вот оно, твое призвание, – старуха зло посмотрела на него. – Долгоон, хоть и не был великим вождем, но он был честным воином, и не опускался до таких низостей, как ты, оправдывая это благом для своего племени.
– Это ты про того, который довёл ваш род, до жалкого существования? – усмехнулся Тургэн. – Ну и чем он лучше меня, если он вёл своё племя только к полному его исчезновению?